Небеса Элис

   – То есть ты думал, что я помираю, но все равно успел набить утробу?

   – Удивительно, правда, как твои сердечные приступы поднимают аппетит наследникам? – усмехнулся Марк и обратился к гостье: – Добрый вечер, Марина.

   Та покосилась на Модесту,точно вопрошая, откуда будущий муженек прознал ее имя, если даже не догадывался о хитроумном плане знакомства.

   – Не удивляйтесь, моя бабуля подобрала невест с одним и тем же именем, - любезно пояснил Марк. - На мой взгляд, очėнь дальновидно. Мариной звали мою первую жену.

   Бабка поперхнулась, а внучек, захлебываясь злостью, продолжал:

   – Так вы, Марина, увлекаетесь сочинением изящных заклинаний?

   Словно ища поддержки, девица снова глянула на сообщницу, но та яростно распиливала на ломтики мясо и не заметила отчаянной попытки найти защиту от взбеленившегося женишка.

   – Я с детства страдаю синдромом магического дефицита и плохо колдую, - призналась невеста, нервно теребя ладанку на длинной золотой цепочке. - Я занимаюсь юриспруденцией.

   Марк запретил себе проводить параллели, почти уверенный, что подозрительная схожесть с Алисой Лазаревой – хитроумный маневр бабки, похоже, взявшей женитьбу непокорного внука под собственный неусыпный контрoль.

   – То есть, – отпив воды из стакана, протянул он, – вы разберетесь, как обобрать меня до нитки в случае развода?

   – Довoльно уже! – не выдержала старуха и с такой силой шибанула ножом по тарелке, что становилось чудно, что не откололся кружевной фарфоровый край.

   – Почему ты злишься? - фыркнул внук. – Учитывая, что с последнего свидания я попал к венчальной чаше, вопрос вполне насущный.

   Наверняка в глазах сидящей напротив красивой и, без сомнений, умной женщины он выглядел абсолютным кретином, но ничего не мог поделать с клокотавшим внутри гневом.

   – Почему вы выбрали столь полезную специализацию? - продолжил изливать ярость Марк.

   – Отец Мариңы – судья, – для чего-то вклинилась хозяйка ужина и тут же закудахтала, проявляя нехарактерную рачительность: – Попробуйте спаржу, дорогушенька. Она страсть, какая хрусткая!

   Неожиданно, кажется, даже для себя, Модеста схватила щипцы и принялась наваливать девушке обваренные в кипятке зеленые ростки.

   – Знаете, спаржа превосходно способствует повышению мужской потенции, - нахваливала бабка ненавистную траву.

   – Не думаю, что твоей гостье это необходимо, - иронично вставил Марк.

   – Для печени спаржа тоже хороша, - огрызнулась бабка, видимо, бесполезным квохтаньем пытаясь скрыть какой-то неприятный штришок из биографии невесты. – Мы как раз с вами винцом балуемся. Так что, чавкайте без стеснений – восстанавливайте печеночные клеточки.

   – А какие дела, говорите, вел ваш отец? - как будто между делом, уточнил Марк.

   – Οн выносил приговор той самой Лазаревой, – глядя на стремительно растущую горку на тарелке, рассеяно отозвалась Марина и добавила: – Вы должны были слышать дело семилетней давности о клейменной школьнице. Она едва десяток наследников древней крови не угробила своим ритуалом.

   Маpк замер. Бабка с раздражением шлепнула щипцы в ополовиненную миску спаржи и принялась тереть виски.

   – Не расстраивайтесь, Модеста Эрнестовна, – не поняла гостья хозяйского недовольства. – Дети, слава Богу, остались живы, а ту самую Лазареву отправили в ссылку.

   – То есть, - глядя в упор на барышню, вкрадчивым голосом начал Марк, - выходит, вы дочь судьи, который приговорил к клеймению пятнадцатилетнюю девочку, чтобы прикрыть, что демона вызвал Виктор Полоцкий?

   В столовой воцарилась пронзительная тишина. У Марины из рук выпала вилка.

   – Я заметил, что вы очень похожи на Алису, – продолжил он. - Вы использовали магию?

   – Что? – Колдунья нервно заправила за ухо волосы.

   – И вы никогда не страдали никакими болезнями дара? Точно не в этой жизни.

   Девушка пошла красными пятнами. Марк мило улыбнулся:

   – Извините, Марина, но сегодня моя любимая женщина навсегда сбегает в свой проклятущий Гонконг. Для меня Гонконг звучит почти так же дико, как Гондурас, но она там будет жить, и я еще надеюсь помахать рукой след ее улетающему самолету.

   Швырнув на стол салфетку, колдун поднялся.

   – Приятного аппетита, дамы.

   Он был уверен, что если у заговорщиц не случится несварения, то тогда проведение ослепло, оглохло и потеряло нюх на тех, кого стоило нaказывать.

   Но не успел наследник покинуть родовой особняк, как его остановил резкий бабкин оклик:

   – Марк! Стой!

   Если бы она все ещё могла колдовать, но наверняка бы, как в детстве, присовокупила к приказу парализующее заклятье. Марк сбился со счета, сколько раз разбивал ноc, падая на ледяной паркет костяным болванчиком, зато уже к семи годам научился превосходно блокировать действие чужого колдовства.

    Он неохотно оглянулся. Забыв про трость и несуществующую подагру, бабка молодецки торопливо пересекала холл.

   – Что ты сказал о Полоцком? – тихо спросила Модеста. Εе глаза хищно блестели. Сколько лет она ждала случая, чтобы потопить конкурента и добиться власти над городом? Она вцепилась в слова Марка, как цербер.

   – Возвращайся в столовую, – кивнул он. - Некрасиво оставлять гостью одну.