Неделя зимы

Они забыли, что Чикки была в жюри. И все равно, как бы глубоко она ни была тронута, миссис Старр не проголосовала за них — за путешествие их мечты.

— Так вы читали сочинения всех конкурсантов? — спросил Чарли.

— Только финалистов. Их было около тридцати.

— А победители…

— Мы выбирали из пяти кандидатур, — сказала Чикки.

— Но я хотела спросить о людях, получивших первый приз. Что за сочинение написали они? — настаивала Энн Уолл.

Какие слова нашли те, кто поехал в Париж вместо них?

Чикки помедлила, словно решая, отвечать ей или нет.

— Вообще-то, оно было довольно своеобразное. Совсем не похоже на ваше. В стихах. На мотив песни «Я люблю Париж весной».

— В стихах? На мотив песни? Но в условиях конкурса ничего не говорилось о песнях. Там было сказано «сочинение», — Уоллы с трудом сдерживали ярость.

— Ну, как вы понимаете, люди могли интерпретировать условия по-разному.

— Но слова на чужую мелодию — разве это не нарушение авторских прав? — На их лицах явно читалось потрясение.

Чикки пожала плечами.

— Стихи были умные, душевные… Они понравились всем.

— Это в оригинале слова умные и душевные, а они написали пародию, и за это поехали в Париж! — Супруги больше не скрывали разочарование и злость.

Чикки переводила взгляд с Энн на Чарли.

— Ну, раз уж вы здесь, будем надеяться, что вам понравится у нас, — безнадежно промолвила она.

Уоллы попытались взять себя в руки, что потребовало немалых усилий.

Чикки решила, что лучше оставить их одних. Судя по всему, для супругов эти каникулы стали не призом, а жестоким ударом.

— Если это вас немного утешит, должна сказать, что судьи, хотя и отдали первый приз Флеммингам, сочли ваше сочинение очень проникновенным. Мы все позавидовали вашим отношениям, — Чикки сделала последнюю попытку.

Но и это не помогло. Уоллы были не просто разочарованы — теперь они знали, что их обошли мошенническим путем. С таким невозможно смириться!

Им потребовалось приложить немало усилий, чтобы обуздать свое возмущение. Они пытались беседовать с другими гостями, делать вид, что им интересно, о чем те говорят. Компания подобралась весьма разношерстная: молодой парень из Швеции, библиотекарша по имени Фреда, парочка англичан-докторов, чопорная дама с поджатыми губами — Нелл, американец, опоздавший на самолет и внезапно решивший устроить себе каникулы, и две подружки, Винни и Лилиан. Что они все тут делали?

Еда оказалась великолепной; ее подавала Орла, симпатичная племянница хозяйки. Собственно, жаловаться было не на что, за исключением того факта, что некие Флемминги — или как их там? — украли их путевку в Париж.

В ту ночь оба супруга спали плохо. В три часа они встали и приготовили у себя в комнате чай. Уоллы сидели, слушая завывания ветра и дробь дождя за окном, рев волн, разбивающихся о прибрежные утесы. Им казалось, что сама природа тоскует и жалуется, сочувствуя им.

На следующее утро остальные гости оживленно обсуждали, куда им хотелось бы отправиться. Уоллы пошли куда глаза глядят и вскоре оказались на длинном безлюдном пляже.

На свежем воздухе они сразу ощутили прилив сил. Оба не могли этого не признать. Вокруг открывались потрясающие виды.

Но это был не Париж.

Они добрались до одного из пабов, которые посоветовала им Чикки, и заказали по тарелке супа.

— Мне кажется, я не выдержу еще шесть таких дней, — сказала Энн, отбросив в сторону ложку.

— А мне нравится, — заметил Чарли.

— Я не про паб говорю, а про то, что мы сейчас не там, где хотели быть.

— Знаю. У меня такое же чувство.

— Они победили нечестно. Даже Чикки это признала. — Энн Уолл кипела праведным гневом.

— Интересно, как им нравится там, в Париже? — задумчиво сказал Чарли.

— Мне тоже интересно. Я и хочу и боюсь это узнать.

Они добродушно посмеялись друг над другом.

Женщина за стойкой бара одобрительно взглянула на них.

— Боже, до чего приятно видеть супругов, которые ладят, — сказала она. — Только вчера вечером я говорила моему Падди, что парочки приходят сюда, сидят, уставившись в свои стаканы, и ни словечком не обмолвятся. Падди сказал, наверное, они давным-давно исчерпали запас тем.

Уоллы были польщены: уже во второй раз за двадцать четыре часа им говорили о том, какие у них чудесные отношения. Раньше они не находили в этом ничего необычного. Чикки сказала, что судьи им даже позавидовали. Жаль, этого оказалось недостаточно, чтобы отдать им главный приз…

Они сообщили женщине за стойкой, что приехали в отпуск из Дублина и поселились в Стоун-хаусе.

— Чикки здорово потрудилась над этим местом, — ответила та. — Прекрасный пример для всех местных. Когда ее бедняжка муж — упокой Господь его душу — погиб в той жуткой автокатастрофе в Нью-Йорке, она решила вернуться сюда и начать новую жизнь. Открыть отель, чтобы работал и зимой тоже, и немного оживить бизнес в наших краях. Мы все желаем ей удачи.

Очень жаль, что ее муж погиб, согласились Уоллы. И все равно, на душе у них кошки скребли оттого, что им приходилось сидеть в ирландской глуши, в то время как мыслями они были далеко-далеко.