Некромантия. Практическое пособие

Не сказав ни слова, Холин молча ушел в закат, вернее, в ту сторону, где закат обычно бывает. Стемнело, как всегда, быстро, хотя выезжали мы еще в сумерках. Луна не взошла, и некромант подсвечивал себе путь скользящим впереди, у самой земли, светляком и магфоном, который держал в руке. Подтянутая фигура мастера, таинственно темнеющая в облаке синеватого света, удивительно органично вписывалась в окружающий пейзаж. Не хватало зловещей музыки и голоса диктора, бубнящего что-нибудь пафосно-героическое за кадром. Так обычно начиналась половина из пересмотренных мною в подростковом возрасте старых сериалов о томноглазых повелителях мертвых и суровых борцах с нежитью с тонкой душевной организацией. Где-то в стороне взвянул гуль, наверное, увидел нас с мастером и обрадовался, что теперь он тут не один, а то темно и страшно.

Бросилась догонять, сжав в руках древко лопаты. Ее я забрала, а вот на рюкзак, который мастер всегда сам таскал, у меня рефлекс не сработал. Ну и демоны с ним. С рюкзаком.

А затем я лицезрела картину, уже виденную мной днем у кургана. Холин топтался на пяточке метра три в диаметре и никак не мог определится с дислокацией, отчего злился и шипел под нос всякое. По звукам вроде речевые формулы заклятий, а по интонации — натуральный мат. Судя по его метаниям, он искал центр находящегося примерно под нами рунного круга. Что мешало ему больше, печати ограничения или земля и камни под ногами, было неясно, он одинаково костерил, что одно, что другое. Приближаться к нему на расстояние вытянутой лопаты я опасалась, еще покусает. Потом ему в голову что-то ударило. Он решил, что идея, а я считаю, что дурь. Но когда меня кто спрашивал?

Глава 7

Меня заставили расстаться с лопатой. Тьма…

И он за мной встал. Мрак…

— Не дергайся. Я просто посмотрю. Мы посмотрим.

— Может не надо, мастер Холин?

— Ты мне за рунный круг должна, — он придвинулся и протянул руки запястьями вверх, чтобы теперь уже мои ладони поддерживали его. Мизинцы и большие легли поверх печатей ограничения. В прошлый раз его пальцы сомкнулись у меня на запястьях кольцом, моих не хватало.

— Вам же нельзя, — попыталась отвертеться я.

— А я и не буду. Говорил же, ты сегодня ведешь. — Придвинулся ближе, дышал мне в макушку и конфетами пах. И сказал странное: — Вы с ним уже хорошо знакомы, может и получится. — А затем. — Сосредоточься, стандартная спарка, ты почувствуешь, когда перейти.

Я отпустила силу. Он тоже. Вдох. И на выдохе… Впусти меня. Это словно нырнуть в океан, а там… Пахнет конфетами. Дались мне эти конфеты. Голодная просто.

Ты где?

Я с то…

Дом с упырем и эльфом. Подвал УМН. Капля крови под татуировкой на голой груди. Касание. Знаки на коже. Утренние извинения… Лимонное желе. Лимонное желе…

Я запаниковала и разорвала контакт. Стояла в шаге от него и краснела.

— Что за фокусы? Это просто поверхностные образы, воспоминания о наиболее тесном телесном контакте. — Холин выдохнул и посмотрел укоризненно. — Что не так? Быстро, честно и без метафор.

— Вы ко мне прижимаетесь. Вы… вы меня голой видели!

— Ты некроанатомию тоже по фильмам изучала? Не знаешь, как человек без одежды выглядит, что откуда растет и торчит?

— Одно дело, когда это мертвое тело, а другое — когда живое.

— Тьма… Ливиу, я постоянно забываю, какая ты еще…

— Какая?

Некромант помолчал, поблестел на меня темными глазами.

— Опустим… — Сцапал меня и вернул, как было. — Да нет же, руки опусти! Стань ближе, еще, спиной прижмись. Что за неуместное стеснение? В УМН не стеснялась.

— Тогда страшно было.

— А теперь не страшно?

— Страшно, но не так.

— Тьма с тобой, давай перекрестную. Я начну, потом поменяемся. И кстати, водишь ты так же, как отвращающие контуры чертишь.

Я хихикнула, и мы поменяли положение рук: одна моя на его, одна его на моей. Колкие искры сквозь ладони, волоски на макушке качнулись от его дыхания…

Я с тобой. Я с тобой.

А вот интересно, если в тандеме двое мужчин работают, они друг к другу так же прижимаются? Практически. Думаешь откуда анекдоты про странные вкусы среди нашей братии? Хииии. Это вот: работают в тандеме два некроманта… Фу, Ливиу, я был о тебе лучшего мнения. А теперь? А теперь меняемся.