Немного похоже на судьбу (ЛП)

На этой ноте я заказываю водку первой в клубе, хотя я все ещё была навеселе от напитков, которые у нас были до блэкджека. Я вливаю в себя первый стакан и начинаю второй, и теперь мои запреты сняты. Я могу думать только о том, как бедра Брайана сливаются с моими, мне бы хотелось разделить постель с ним.

Когда через динамики раздаются знакомые звуки плавного голоса Марка Эштона, песни Vail, лидирующей в топ-чарте, я уже настолько пьяна, что их песня не заставляет меня плакать.

Думаю, нужно создать несколько новых воспоминаний об этой песне, точно так же, как когда я надела золотое платье на свой первый ужин с  Брайаном, чтобы заменить старые промахи.

— Мне нравится эта песня, — говорю я, а потом откидываю голову и начинаю выкрикивать слова, которые я так хорошо знаю. Брайан наклоняется вперёд, чтобы уткнуться носом в мою шею, щетиной оставляя обжигающие следы на моей шее и воспламеняя дикую страсть в моей груди.

Я благодарна алкоголю. Он помогает мне принимать решения, с которыми мой трезвый ум не соглашался, но то, мне это нужно. Кажется, что я, наконец, ясно думаю, выйдя из образа хорошей девушки в скрытую шалунью, которая всегда была тиха внутри меня.

Я опускаю голову, и он в сантиметрах от неё. Я наклоняюсь вперёд и прижимаюсь губами к его губам, словно это самая естественная вещь на свете.

Сначала я не уверена, несмотря на алкоголь. Его губы твёрдые и мягкие, это противоречие, которое кажется абсолютно правильным, но я веду здесь. Я та, кто поцеловал его.

Я, может быть, осторожна, но он нет. Он горячий и уверенный, толкается бёдрами, крепче прижимая меня, чтобы показать, что он хочет этого ... хочет меня. Его руки оборачиваются вокруг меня, когда наш робкий поцелуй обостряется.

Его рот открывается мне, и тогда музыка останавливается, или она продолжает играть, но остаются лишь мои инстинкты. Я встречаю его бедра, когда они надавливают на меня, наши тела прижаты друг к другу, страсть овладевает нами. Мои руки тянутся, чтобы дотронуться до его волос. Они мягкие и густые, и я наслаждаюсь, оборачивая несколько прядей вокруг кончиков пальцев. Его руки сжимают мою спину, кончики пальцев впиваются в обнаженную плоть, как будто это единственный способ, который может помешать ему обнажить меня посреди переполненного танцпола.

Он прекращает наш первый поцелуй и восстанавливает дыхание, а я задыхаюсь.

 Прислоняется ко мне, захватывая меня в объятия, и касается носом шеи. И поворачивается так, что его губы возле моего уха.

— Я хотел сделать это с того утра, когда ты столкнулась со мной, выходя из лифта.

Я думаю, что тоже этого хотела, но мне было страшно, я была слишком потеряна, слишком глупа, чтобы увидеть то, что было прямо передо мной. Он отличный парень, но я  отталкивала его, потому что не могла перестать думать о несбывшейся мечте.

Но я больше не позволю себе быть глупой.

— Так много всего, чтобы медлить, — бормочу я.

Он смеётся, затем берёт мою руку.

— Пойдём со мной, — говорит он. — Я хочу показать тебе кое-что.

Он ведёт меня через массу потных тел в другую комнату клуба.

Охранник машет нам так, будто знает Брайана. Здесь меньше людей, чем на  танцполе, и тише. Он чувствует себя более свободно, хотя мы определенно не одни.

Комната напоминает мне библиотеку. Я следую за Брайаном к стене шкафов, заполненных книгами. Мы проходим длинный бар из ореха, деревянные бильярдные столы с бордовым войлоком и несколько мягких сексуальных кожаных клубных стульев, окружающих небольшие кофейные столики. Здесь тепло и уютно, тут я могла бы свернуться калачиком в одном из уютных кожаных кресел с книгой на несколько часов. Вы никогда бы не догадались, что это часть ночного клуба, фактически, даже не слышно музыки по соседству, пока кто-нибудь не откроет дверь.

Брайан ведет меня к стене книгами.

— Какая твоя любимая книга? —  спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

— Как можно выбрать только одну?

Он смеётся.

— Мне нравится всё у Стейнбека. Моя любимая, вероятно, "К востоку от Эдема".

— Почему?

— Я многому научился у него. В работах Стейнбека столько слоёв.

— Я нахожу эту книгу немного темной.

- Почему?

— Он сказал, что любовь делает людей подозрительными.

— Разве это не так? — Он пожимает плечами. — Он говорил и что-то о злых, ужасных вещах, растущих внутри нас всех.

— И на этом я собиралась рассказать тебе, что моя любимая книга - эротический роман.

Он хихикает.

— Тебе нравится те, где есть доминанты и сабмиссивы?

Я небрежно пожимаю плечами и притворяюсь, что не чувствую, как краснеют мои щёки.

— Конечно. Я все читаю.

— Ты так же относишься к сексу? —  спрашивает он, его голос низкий и твёрдый.

Слава богу, я пьяна для этого разговора, потому что не думаю, что могла бы спокойно говорить о сексе так легко с тем, кого я почти не знаю.

— Ты спрашиваешь, хочу ли я, чтобы надо мной доминировали? — Я не совсем уверена, как ответить. Я далека от покорности, но и не против, когда мужчина хочет взять на себя ответственность. — Не как образ жизни.

— Но иногда это хорошо? —  спрашивает он. Его голос хриплый и теплый.

Я нервничаю.

— А что, ты доминант или что-то в этом роде?