Ненавижу эту сделку

Потом помню, как обнимала его за шею, а тот крепко сжимал мою талию… Не помню сам момент, как это вышло и почему. В память врезался запах его духов — такой строгий и свежий, что я просто наслаждалась им, прикрыв глаза, пока мир вокруг крутился. От этого воспоминания у меня в сердце кололо. Я так не хотела близости с ним, но спустя час крепко обнималась с ним. Можно сказать, что это женская логика, но я скажу, что во всем виновен алкоголь! Чертов алкоголь разрушил все мои барьеры и стер границы, которые я так внимательно вырисовывала.

Снова пропасть, а дальше еще более неловко. Ведь бум — и я танцевала на стойке, точнее, пыталась танцевать, когда сбежала от объятий детектива, видимо, и залезла на бар, вызывая крики людей вокруг. Правда, долго я там не пробыла, потому что мир то все еще кружился, а я не имела прекрасный вестибулярный аппарат, что позволял мне устоять. Нет, я не упала, слаба всем, но зато меня нагло стащили со стойки. И это был детектив, который перекинул меня через плечо и, подхватив вещи, потащил с собой. Я, наверное, припиралась и сопротивлялась, ругаясь на детектива, но не помню, чтобы мне отвечали. И вот тут уже окончательно память отрубилась. Темнота, сон, а дальше… тяжелое пробуждение. Только вот — где я?

Глава 10.2

Сказать, что голова болела — не сказать ничего. Она просто разваливалась, раскалывалась каждую секунду на мелкие кусочки, мою голову били тысячи мелких молоточков одновременно! Но это еще цветочки, ведь глаза также горели. Хоть я и очухалась, но глаза открыла только через какое-то время с огромным трудом. Свет слепил, будто я вампир и горю на солнце, а потому пришлось прикрыть рукой глаза.

— Проснулась, соня? — слышу я усмешку в свой адрес и подскакиваю на месте. Неожиданно… а еще безумно неловко.

Глаза мои открылись, и через пару секунд я увидела очертания комнаты, в которой находилась. Можно было бы сказать, что она уютная, но тогда я бы соврала. Комната была темной даже не смотря на раскрытые шторы, все выглядело так, словно тут и вовсе не живут. Я бы предположила, что это отель, но отели так не выглядели, а значит я дома… у детектива. Вот же черт. Натянула на себя одеяло и поправила волосы, продолжая осматриваться в попытке найти источник звука.

Я находилась в гостиной на диване, которая была совмещена с кухней. Довольно просторно, я бы даже сказала, что очень просторно, потому как комната была почти не заставлена. Кухонный гарнитур, стойка со стульями, какие-то столы, причем пустые, диван, на котором, собственно, и располагалась я, кресла, кофейный стол, где лежала газета и стойка с телевизором. Ну еще шкаф у входа и вешалка. Нет, я бы правда подумала, что тут не живут, если бы не очевидные факты. А когда я посмотрела в противоположную сторону, то увидела Стоуна, который застёгивал рубашку. Вот лучше бы я этого не видела… мало мне неловкости от простого нахождения тут, так еще и торс детектива, божечки упаси мою душу от греховных мыслей.

Заметив мой взгляд, он широко улыбнулся и закончив свои сборы, вышел из спальни, которая, кстати, тоже была просторной, но кроме кровати я особо ничего не приметила… Может, потом…

— Я и не думал, что ты такая распутница. — он усмехнулся, прищурившись. — Я сделаю кофе. Завтрак, прости, будет лишь в участке. Но аспирин я тебе дам. — он прошел по комнате к кофемашине и стал заниматься кухонными делами.

— У нас же ничего… — начала я тихим голосом, все еще сжимая одеяло на груди.

— Я же не некрофил. — снова усмешка.

— Хорошо… Думаю, спрашивать обо всем нет смысла?… — я вновь сделала попытку взглянуть на него, но мне было слишком стыдно, а потому я стала просто приходить в себя, создавая связь со своим телом. Для начала — приподняла одеяло. Тут он не соврал, ведь я была в платье, хотя он и разул меня, что было странно, но мило….

— О, я могу тебе рассказать такое, Кроули. — детектив подошел ко мне и протянул стакан с кофе и таблетку, что я любезно приняла, кротко улыбнувшись, а сам же Стоун расположился в кресле. — Ты помнишь, как чуть не упала с барной стойки?

— К несчастью, помню… — почти шепотом сказала я, делая глоток горячего напитка, что так приятно обжигал мое горло и придавал сил, а следом я заглотила таблетку и быстро ее запила. — Мне очень стыдно… Прости, пожалуйста. Обычно я так не напиваюсь… и точно не ночую у… напарников. — мне на самом деле было стыдно так сильно, что горели щеки, а смотреть на Стоуна становилось пыткой. Прямо ощущала в воздухе его осуждение родительское, хотя прямо он этого и не показывал мне.

— Да не беспокойся. Мне было даже весело. Ты, когда пьяная, очень милая. И искренняя… — произнёс тот и запнулся, чуть покашляв. Вот и приплыли…