Неприкасаемые (ЛП)

Я ушел, только когда мне исполнилось восемнадцать. Я поцеловал маму на прощание, оставил отцу упаковку пива и вступил в ряды Военно-воздушных сил. Дни превратились в недели, недели — в месяцы, и не успел я моргнуть, как на меня посыпались почетные медали. Время летит, когда тебе весело, и оно летит еще быстрее, когда ты живешь на высоте тридцати шести тысяч футов. Моя работа была для меня второй кожей; я бы работал бесплатно.

Я получил свое прозвище Джинкс, потому что независимо от того, как сильно кто-то пытался затмить меня, у него ничего не получалось. В барах женщины оставляли своих парней, чтобы быть рядом со мной. В воздухе никто не мог приблизиться ко мне на учениях без того, чтобы что-то не пошло не так. Для меня это была удача, для них я был Проклятием¹².

Жизнь была хороша, пока я не узнал, что bambolina¹³ с которой я встречался, беременна, как раз в тот момент, когда мне дали другое задание. Последнее, что я сказал ей, это оставить ребенка, и мы поговорим об этом позже.

Я собирался бросить операцию в Северной Корее, вернуться домой, жениться, стать отцом и жить счастливой жизнью среднестатистического мужчины. Но этот день так и не наступил, потому что, по-видимому, я умер… или, по крайней мере, правительство сказало, что я умер.

Через несколько мгновений после того, как я сбросил посылку, я взлетел в небо, как утка во время охотничьего сезона. Они вытащили меня из искореженного, тлеющего самолёта, который я когда-то называла своим ребенком, и пытали меня. Но я принял это ради своей страны, думая, что они придут и спасут меня. Они должны были. Изо дня в день, в течение четырех лет меня избивали до полусмерти, задавая одни и те же вопросы снова и снова.

— Оружие! Кому нужно оружие? — Тогда я этого не знал, но посылка, которую я сбросил, была наполнена американским оружием для вооружения корейских повстанцев. Америка не пришла мне на помощь. Они будут отрицать до последнего вздоха, что я даже был в корейском воздушном пространстве.

Они выбрали меня не потому, что я был хорош, а потому, что я выглядел как иностранец и достаточно глупым, чтобы не задавать вопросов. Итак, в течение четырех лет я отсиживал свой срок в Аду, но только для того, чтобы сбежать во время небольшого бунта. Я бежал в течение нескольких часов, делая все возможное, чтобы меня не заметили, смешиваясь с теми, кто пытался покинуть страну. В Южной Корее мне потребовалось еще четыре года и фальшивый паспорт, чтобы наконец вернуться в «страну свободных, дом храбрых».

Я обнаружил, что мир не только изменился, но и что я больше не имею в нем значения. Все, что когда-либо было связано со мной, исчезло; моя личность была стерта подчистую. Где-то в Вермонте мои родители были мертвы, мой отец убил мою мать, а затем и себя. Женщина и ребенок, которых я оставил, жили своей жизнью без меня. Они были счастливы… Кто я такой, чтобы отнимать это у них? Итак, я был один.

Я бродил по улицам, выполняя случайную работу то тут, то там по всей стране. Я жил под мостами, ел из мусорных баков и время от времени принимал душ в ванных комнатах метро. Удача отвернулась от меня, и теперь я действительно был проклят.

Затем, однажды, когда я лежал на своем месте за мусорным контейнером, я увидел, как белый Тахо въехал в мой переулок. Перед ним какая-то бедный ирландский пёс пытался спасти свою жизнь. Он умолял белый Тахо, как будто разговаривал с Богом, утверждая, что вернет ей деньги. Он поклялся своей жизнью, но это не принесло ему никакого успеха. Вместо этого Тахо проехался по нему, как по какой-то крысе. Я никогда не забуду звук его криков, приглушенных кровью у него во рту, и никогда не забуду выражение ее глаз, когда она вышла с водительского сиденья, чтобы посмотреть на свою искусную работу. Осознав, что теперь я свидетель, меня вытащили из моего импровизированного дома и заставили преклонить перед ней колени.

Она смотрела на меня, не говоря ни слова, приставив пистолет к моей голове; я не мог чувствовать ничего, кроме благодарности. Но она не нажала на спусковой крючок. Вместо этого она посмотрела на мои жетоны — жалкие остатки моего прошлого.

— Почему лейтенант ВВС живет за мусорным контейнером? — спросила она.

Я серьезно посмотрел на нее и просто сказал:

— Сокращение бюджета.

Несколько ее мужчин захихикали, но не она. Она даже не улыбнулась. Она уставилась на меня так, как будто смотрела мне в душу.

— Лейтенант…

— Джинкс.

Она сверкнула глазами.

— Ну, Джинкс, как ты смотришь на то, чтобы присоединиться к моей армии?

— А у меня есть выбор? — В конце концов, пистолет уже был представлен к моей голове.

— У всех нас есть выбор. Твой выбор прост: провести остаток своих дней, живя в грязи, или присоединиться ко мне и ходить по воде.

Мне больше нечего было терять. Она что-то увидела во мне, и благодаря этому у меня снова появились крылья. Полет в первый раз после долгих лет пребывания на земле был личным кайфом. Она дала мне то, в чем я нуждался, а взамен получила мою преданность. Я бы умер за нее, и все же были времена…

МЕЛОДИ