Неслышный зов

И она стала пятиться к двери. Но милиционер задержал ее. Он составил протокол, в котором описал приметы парней, запомнившиеся Нине, и попросил расписаться хозяйку и свидетельниц. Хозяйка оказалась неграмотной. Она поставила под протоколом кривой крестик. Соседка — какие-то каракули.

— Если ранения серьезные, придется розыск объявить, — сказал милиционер.

— А нам можно принять участие? — спросил Лапышев.

— Это как начальство позволит. Обратитесь в отделение.

Девчонки, отвозившие на «скорой помощи» Слоника и Калитича, вернулись опечаленными.

— Большая потеря крови, — сказала Кротик. — У Вани ребро сломано и две ножевые раны, а у Зои — три. В сознание не приходят. Это все я виновата, — заплакала она. — Зачем повела… Пусть бы Симка с Тоськой расплачивались…

— Ладно, не нуди, — остановил ее Лапышев. — Лучше расскажи, какие с виду ваши «шикарные парни»?

Мусе хорошо запомнились только парень с завитым чубом и одессит Яков.

Лапышев собрал в футболезии самых толковых фабзавучников и посоветовался с ними, как лучше отыскать «шикарных парней». Решили разойтись по дворам, прилегавшим к Боровой улице, и похитрей расспросить мальчишек. Авось те знают кого-нибудь из них.

Ромка пошел вместе со Шмотом. В двух дворах никаких детей не было. В третьем они застали девчонок, игравших в «классы».

— Девочки, а где вся ваша шкетовня? — спросил Шмот.

— Мы с драчунами не знаемся, — ответила пигалица с тоненькими косичками.

— Они с мячом ушли на Собачью площадку. Отсюда их дворник прогнал, — сказала другая девочка.

Узнав, где Собачья площадка, Ромка со Шмотом поспешили туда.

На захламленном пустыре около разрушенной стены склада была небольшая площадка. Она и стала футбольным полем для дворовых команд. Человек двенадцать школьников, перекликаясь словно галки, гоняли тряпичный мяч, а их младшие почитатели стояли за воротами, отмеченными грудами камней, и «болели».

Шмот остановился около мелкоты и спросил:

— Пацаны, может, кто из вас знает, где Яша-одессит живет? Он мне позарез нужен.

Мальчишки переглядывались и пожимали плечами. Они ничего не слышали о таком парне.

Так как мяч находился у противоположных ворот, к разговору прислушался голкипер.

— Может, вам Яшка Бич нужен? — спросил он. — Тот, кто в белой мичманке ходит? Так он у Минькиной матки комнату снимает.

— А где твой Минька?

— Вон — бека играет, — показал голкипер на рыжеватого крепыша, у которого на правой ноге был кожаный ботинок, а на левой — парусиновая туфля.

Выждав некоторое время, Ромка поманил Миньку. Тот нехотя подошел к нему и недовольно спросил:

— Ну, чего?

— Ты, брат, ловко играешь, — похвалил его Громачев. — Хочешь в пятую команду клуба железнодорожников?

— Пошел бы. А у вас форму самому покупать?

— Футболку и бутсы бесплатно выдадут, — соврал Ромка, — для этого надо лишь адрес сообщить и расписаться.

Не чувствуя подвоха, Минька сообщил адрес, размер ноги и одежды.

— Жди вызова, — записав все, сказал Ромка. — А пока тренируйся часа по четыре в дворовой.

Футболезцы вернулись в общежитие и сообщили Лапышеву, что им удалось узнать. Ярунки тоже обнаружили какого-то одессита. Для опознания в одно место пошла Муся Кротик, в другое — Нина Шумова.

С Шумовой, конечно, отправились Громачев, Шмот и Домбов. Они нашли Минькину квартиру и позвонили. Дверь открыла такая же рыжеволосая, как и ее сын, женщина и, узнав, кто девушке нужен, не без ехидства спросила:

— Задолжал или жениться обещал?

— Ни то и ни другое. Наоборот, мы ему кое-то должны, — выдумала Нина. — Он сейчас у себя?

— Разве такого застанете! Утром втихую хотел смотаться. Я это сразу почуяла, вцепилась в чемодан и говорю: «Пока за два месяца не заплатишь — не выпущу… Крик подниму». Он давай вилять: «В плаванье-де собираюсь… Мантель могу в залог оставить. Вернусь — рассчитаемся». С плохого козла хоть шерсти клок. Забрала я от него мантель и бобочку заграничную…

— Простите за беспокойство, — собираясь уходить, прервала словоохотливую хозяйку Нина.

Рыжеволосая удержала ее.

— Может, должок мне оставите? — спросила она. — Мантель и бобочка ношеные, в чистку придется отдать.

— А Яков, думаете, не вернется?

— Теперь ищи ветра в поле.

— Нет, мы ему обещали отдать в собственные руки.

Распрощавшись с хозяйкой квартиры, фабзавучники поспешили в милицию и там рассказали все, что им удалось узнать.

К Слонику сознание вернулось на другой день, а Калитич был в тяжелом состоянии. Девчата из третьей комнаты по очереди ходили в больницу. А Муся Кротик, перестав посещать занятия, пропадала там целыми сутками.