Незримый фронт

— Вот-вот, многого мы не знаем, а знать надо! Зачем зачастил сюда этот видный англичанин, сподвижник известного разведчика Лоуренса? Не от безделья же его визиты. Да и вообще в Кульдже, словно в запущенном подвале, все опутано паутиной, которую плетут английские, немецкие, японские миссионеры и разведчики. Решили мы послать тебя, Коновалов, в Лепсинскую погранкомендатуру. Что-то очень неспокойно у них в аулах, а кто кашу заваривает, пока не ясно. Надо разгадать эту тайну, изучить что к чему. Работать будешь вместе с пограничниками. Понял?

— Да.

— Вот и отлично. Приедешь, поговорим еще. Желаю удачи!

Вот тебе и «тишайшие места»!..

По дороге до станции Лепсинск мысленно набрасывал план действий. Знал, что в погранкомендатуре есть три казаха: Исаев, Дельмухамедов и Бадамбаев. Если мне дадут двух из них, будет хорошо. Пошлю на разведку в те аулы, где люди особенно поддаются слухам. Пусть покрутятся там среди жителей, может быть, нападут на след возмутителей спокойствия…

На станции меня встретил пограничник Саркандской заставы с запасной оседланной лошадью.

— Запоздали вы что-то, товарищ уполномоченный, — заметил пограничник, назвавшийся Васей. — Перевалы открылись, страда началась.

Меня не удивили его слова. В этих местах именно так и было: зима накрепко закрывала границу, перевалы становились непроходимыми. А только весна растопит снег и лед, начинается для пограничников горячая пора. Вася был прав: я запаздывал, тем более, что весна 1931 года была ранней и дружной.

Не успели мы добраться до заставы, как навстречу попался усиленный наряд, направляющийся в горы.

— Опять что-то случилось, — заметил Вася, глядя вслед пограничникам.

Начальник заставы Дмитрий Климович подтвердил его догадку: только что на двух коноводов в щели Суурлы, по речке Большой Баскан, напали вооруженные люди и отбили семь лошадей.

— Такого у нас давно не было, — заключил Климович. — Стычки мелкие были, нарушение границы случается, а вот чтобы напали на пограничников…

В недобрый час приехал я на заставу. Рушилась моя надежда на получение двух работников в свое распоряжение.

Предчувствие не обмануло.

В Лепсинске комендант участка Николаев в ответ на мою просьбу дать в помощь двух оперативных работников-казахов сказал:

— Не могу. Видите, что творится на границе? Но одного человека дам. Берите Бадамбаева.

Я попробовал убедить коменданта, что одного мало и возложенную задачу будет трудно выполнить, но напрасно.

Николаев упрямо твердил:

— Все понимаю. Хотел бы помочь, но люди нужны для усиления границы. Поиски нарушителей границы вести надо?..

— Не дать никому уйти в Китай — тоже надо! — в тон ему ответил я.

— Ну вот, видишь. Сам прекрасно все понимаешь. Действуй!

Аширбек Бадамбаев оказался на редкость живым и общительным пареньком. Грамотой он не блистал, бумаг избегал, но зато делал все с улыбкой, быстро и знал столько людей, так они приветливо встречали его, что, проработав с ним всего несколько дней, я понял: у этого человека прирожденный дар разведчика. Он один может заменить многих.

Познакомившись с Аширбеком, спросил у него:

— Ты, случаем, не знаешь приказчика Карима, который частенько возит мед в Семипалатинск?

— Как не знать, — живо ответил Аширбек. — Знаю. Жуликоват немного, но верить можно. У лепсинцев он свой человек. Все равно кто: батрак, бедняк, кулак — все доверяют ему!

Бадамбаев Аширбек.

Найти Карима не составило большого труда. Житель «тишайших» мест принял нас с Бадамбаевым вечером. Узнал старый знакомый и меня.

После общих для этих мест приветствий и обмена новостями разговор перешел в нужное нам русло.

— Хорошо, что ты сам пришел, Аширбек, — проговорил Карим. — Идут по Лепсинску разговоры о каких-то «черных» из Китая. Говорят, бандиты разбили лагерь в горах недалеко от границы и, как только накопят силы, начнут наступать. Брехня это или правда — не знаю.

— Кто же, по-вашему, мог прийти из-за границы в Лепсинск?

— Болтают о Глебове и Дудукалове, но за точность ручаться не могу.

— А уточнить можно?

— Постараюсь, — ответил Карим. — Честно говоря, я думал, брехня все это, и значения разговорам о «черных» не придавал. Но раз вы заинтересовались этим, значит, дело серьезное. Помогу, чем могу.

От Карима пошли в комендатуру. Здесь нас ждали Николаев, его заместители Ахмет Исаев и Ставицкий. Николаев внимательно выслушал наше сообщение.

— Значит, «черные» концентрируют свои силы где-то рядом, у границы. Это похоже на правду. Вот посмотрите, что я вам покажу, — с этими словами комендант выложил на стол небольшой сверток. — Его нашел часа три тому назад колхозник Карбышев возле села Джаланаш и доставил мне. Полюбуйтесь!

В свертке оказалось несколько экземпляров воззваний: «К крестьянам», «Красногвардейцам», «Рядовым партийцам», «Приказ № 2 о мобилизации» и «Инструкция по организации комитетов самообороны на местах». Каждая из этих листовок скреплена штампом! «Всероссийская крестьянская партия», а внизу — «Штаб черной армии».

— Ну как, ознакомились с содержанием «документов»? — спросил Николаев. — Довольны?