Никогда не поздно

Время поджимало, тяжело вздохнув, я бросила последний взгляд на зеркало и вернулась к своей кровати. Постояла немного, покусала губы, жалея себя и той небольшой суммы денег, которую удалось скопить за время летней подработки. Но делать нечего, вздохнула в очередной раз. Вытащила монетки из тумбочки и запихнула их в сумку.

— Ты идешь? — поинтересовалась у соседки.

— Нет, — мотнула головой Камилла. — Отец прислал сообщение, что желает серьезно со мной поговорить. Вот жду, когда прибудет экипаж. Так что позавтракаю уже дома и сегодня я, скорее всего, и на ночь не вернусь. Останусь в городе.

— И занятия прогуляешь? — удивленно округлила я глаза. На самом деле, в академии с посещениями было не так уж строго. То есть, пропуски, конечно, отслеживались и обычно студентов заставляли отрабатывать занятия, которые они пропустили. Просто раньше за Камиллой такого не наблюдалось. Она, как и я, предпочитала ходить на все лекции и практические занятия.

— А что делать? Отец намекнул в письме, что решается вопрос моего будущего и, — тут моя соседка отбросила в сторону пилочку для ногтей и чуть подалась вперед. Глаза ее зажглись лихорадочным огнем, на щеках выступил румянец — она волновалась и очень умело скрывала свои чувства, вот до этого самого момента. — Мне кажется, что Лемм сделал мне предложение, — прошептала Камилла. — Я даже в этом почти уверена. И честно, когда он вошел в комнату несколько минут назад, я ожидала, что он пришел для того, чтобы попросить моей руки.

— И что? — я тоже не удержалась и, приблизившись к соседке, присела рядом с ней на кровать. — Он попросил?

— Нет, — Камилла качнула головой, — но я думаю, собирался, но тут зашла ты, и ему пришлось перевести тему. Ох, Айрин, не представляешь, как я волнуюсь. У меня сердце колотится как сумасшедшее, ладони потеют и вообще… и страшно, и так… — она зажмурилась и потрясла головой.

— Все будет у тебя хорошо, — искренне пожелала я Камилле и даже неуклюже похлопала ее по плечу рукой. Хотела добавить еще что-нибудь такое, но в этот момент в дверь постучали.

— Иди, — Камилла вздрогнула и открыла глаза. — Это Лемм. Он не любит ждать, а ты и так подзадержалась.

Я слабо улыбнулась соседке, поднялась и на нетвердых ногах отправилась на завтрак. Честно говоря, в этот момент, меня несколько царапнул тот факт, что «жених», кажется, и не собирается покидать академию. А как тогда он будет делать предложение «невесте»? Впрочем, я почти сразу выбросила эти мысли из головы. Камилла как-то рассказывала, что по правилам, все решают родители: и договариваются между собой и даже брачные контракты подписывают. Мне всех этих заморочек было не понять, да я и не сильно старалась. У меня родителей не было, и свою судьбу я собиралась выбирать сама. Главной задачей на сегодняшний день было не вылететь из академии, ну и по максимуму, получить диплом и устроиться на работу. Боевики всегда ценились, и работы им хватало, так что, с голода умереть мне не грозило… в будущем.

Леммард Брокк, как это ни странно, ожидал меня в коридоре. Стоял весь такой невозмутимый, прислонившись одним плечом к стене, и с отрешенным видом слушал адепток, что мило краснели, хихикали и пытались увлечь его разговором. Увидев меня, он как-то оживился, кивнул девушке, что краснея и заикаясь что-то ему говорила, оттолкнулся от стены и в два шага оказался подле меня.

— Наконец-то, — он окинул меня невозмутимым взглядом, — долго собиралась.

— Уж прости, — не сдержалась я. — Я тебя ждать не заставляла.

Лемм поморщился, но быстро вернул себе прежнее невозмутимое выражение, затем ухватил меня за руку и потащил по направлению к выходу, бросив на ходу:

— Идем, времени до начала занятий не так и много осталось.

Я послушно заторопилась следом, боясь, что если вдруг остановлюсь или споткнусь, Брокк этого попросту не заметит и так и потащит меня за собой, только уже волоком.

— Лемм! Леммард Брокк да стой же ты! — наконец не выдержала я, когда в третий раз споткнулась на лестнице. — Что за манеры, а еще аристократ!

— Что? — он меня услышал, остановился и даже обернулся. Глянул так, что я вмиг передумала что-либо вообще говорить.

— Ничего, — буркнула едва слышно и попыталась выдернуть свое запястье из его ладони. — Пусти, мне больно.

Он отпустил меня мгновенно. Разжал пальцы и даже отдернул свою руку, точно я прокаженная.

Так обидно сразу стало. Я же не просила его тащить меня в столовую, и за руку тоже не просила меня хватать. Так отчего же он сейчас ведет себя так, словно бы невзначай испачкался в чем-то мерзком.

— Прости, — Лемм встряхнул головой и словно бы очнулся. — Прости я… задумался и забылся. Я… тебе больно? — он подался вперед, с опаской рассматривая мою руку.

Пострадавшее запястье я обхватила ладонью здоровой руки и отвернулась. Смотреть на этого представителя аристократии не хотелось совершенно, хоть вроде он и изображал искреннее раскаяние.