Никогда не поздно

— Айрин, — Лемм осторожно прикоснулся к моему плечу, стараясь привлечь внимание. — Больно? Дай я посмотрю, — он было протянул руку ко мне, но я отшатнулась так резко, что едва вовсе не навернулась с лестницы. Хорошо еще, что позади были довольно высокие перила.

— Не надо! Не надо ни на что смотреть и хватать меня больше тоже не надо!

— Ладно! Ладно, прости! — Лемм отошел на шаг и даже поднял вверх руки, выражая полное согласие с моими требованиями. — Я не хотел причинить тебе боль, правда. Задумался и забыл.

— Проехали, — буркнула я, чувствуя неловкость. И правда, развела здесь нежности, точно я кисейная барышня и ко мне требуется особое трепетное отношение. Помнится в бытность мою подавальщицей в низкопробном трактире и не такое приходилось терпеть. Да и Лемм не так уж и сильно меня схватил. Я покосилась на запястье — ничего страшного, даже синяков не останется.

— Идем, времени на завтрак становится все меньше и меньше, — Лемм даже попытался улыбнуться.

— Слушай… я тут подумала, мне еще надо заскочить в библиотеку перед началом лекций, может быть… ты сегодня без меня сходишь? — это был мой единственный шанс избежать пристального внимания лорда Брокка. Отговориться срочными делами, сбежать подальше. Но, видимо, сегодня звезды от меня отвернулись, потому что Лемм не повелся.

— Айрин, мы ведь договорились. Времени до зачета осталось не так много, а ты… прости, но ты не дотягиваешь даже до общепринятых нормативов. Мастерс точно этого так не оставит. Он слывет человеком, который всегда исполняет свои обещания. Ты же не хочешь вылететь из академии?

Крыть было нечем. Пришлось согласно кивнуть и поплестись следом, как можно медленнее переставляя ноги. Было мучительно стыдно решиться уже на эту отговорку, а признаться, что не могу себе позволить завтрак в академической столовой по причине того, что у меня просто нет достаточно денег так и вовсе язык не поворачивался.

Я угрюмо вздохнула, подумав о том, что все эти аристократы и наследники огромных состояний, для которых стипендия всего лишь какая-то мелочь, не стоящая внимания, и от которой можно просто отказаться, никогда не поймут меня. Они не знают, как это ложиться спать с чувством голода, и просыпаться, зная, что вряд ли удастся поесть вволю. Им никогда не приходилось считать каждую копейку и браться за любую, даже самую грязную работу, чтобы вообще иметь, что считать. Им все дается от рождения. И уж точно, такие, как Камилла и Леммард Брокк никогда пробегали мимо витрин булочной или кондитерской как можно быстрее, потому что даже от вида изысканных изделий, начинает кружиться голова.

Им никогда не понять, как живут по другую сторону их маленького уютного мирка, в котором все вращается вокруг них и каждый, кто встречается на пути, спешит угодить.

А терпеть насмешки от сокурсников, которые и так не сказать, чтобы слишком доброжелательно ко мне относились, я тоже не хочу. И дело не в том, что злые слова или смешки за спиной задевали меня (а этого было в достатке), просто травли еще и с этой стороны я не выдержу. Просто не выдержу. Диплом академии для меня единственный шанс устроиться в жизни, получить работу и быть может хоть немного подняться по социальной лестнице. По крайней мере, это возможность в будущем не считать каждую монетку и не умереть голодной смертью.

И потому я кусала губы, но упрямо тащилась вслед за Леммардом Брокком в столовую. Так же молча стояла у раздачи, глядя округлившимися от удивления глазами, как Брокк наполнял тарелками мой разнос. Но не это заставило меня судорожно вздохнуть — я увидела ценники и теперь лихорадочно подсчитывала, хватит ли мне денег рассчитаться за все это, и от чего придется отказаться, если все же хватит.

— Ты точно уверен, что это все в меня влезет? — поинтересовалась у Брокка, когда он поставил на мой поднос третью тарелку. — Не забывай, что во мне даже роста меньше чем в тебе наполовину. Не говоря уже об объеме желудка.

Лемм замер поначалу. Затем прищурился и оглядел меня, вот честно, возникло впечатление, что он сейчас пытался прикинуть сколько в меня вообще могло бы вместиться еды. Хотя, откуда я знаю, может и пытался, вдруг есть какая-то хитрая формула, используя которую можно вот так посмотреть на человека и с точностью до пары крошек определить, сколько еды в него поместится? Нет, в том, что в меня влезет все то, что Брокк наставил на мой поднос, я не сомневалась. Жалко было отдавать за этот пир треть моих сбережений. А Брокк наконец-то отмер, взял с моего подноса последнюю тарелку и вернул ее обратно на раздачу. Облегченный выдох я сдержать не смогла.