Ночь до дедлайна

Миша аккуратно уложил на заднее сиденье Иру с Димой, открыл мне дверь, я села, с удовольствием вдыхая запах его машины, я не особенно обратила внимание на него в прошлый раз, но сейчас он показался очень приятным, хотя я и не могла понять, на что он похож.

Миша пристегнул меня, потом себя, завёл машину и спросил:

- Куда едем?

Я посмотрела в зеркало на спящую сзади парочку, вздохнула и сказала:

- К нам.

- Он с вами живёт?

- Нет, но вряд ли его родители будут рады его видеть посреди ночи. У нас есть диван, поехали.

- Ну смотри, - он включил навигатор, и плавно выехал с парковки, я закрыла глаза, испытывая странное дежавю - это уже было, я ехала в машине, сонная и счастливая, думала о Мише, представляла, что у меня есть муж…

Мне снилась дорога на север от города, сначала старые дома, потом соты новостроек, потом сосны и берёзы, всё зелёное, дорога ровная и прямая, мы едем на базу отдыха в лесу, там есть озеро, мы будем плавать, рыжий песок, смеющаяся Ирка в полосатом купальнике, Миша без майки зовёт нас за стол, Дима священнодействует у мангала, пахнет дымом, водой и летом, так хорошо.

Машина остановилась и я плавно вынырнула из сна, осмотрелась - приехали.

Миша расстегнул мой ремень безопасности, вышел из машины и открыл заднюю дверь, из неё вышел сонный Дима, сам достал Ирку, махнул всем: "Пойдём", и потащил её домой. Мы пошли следом.

Я открывала ему двери, он зашёл в квартиру, сбросил ботинки и пошёл в спальню, я пригласила Мишу на кухню, включила чайник и осмотрелась, пытаясь увидеть комнату чужими глазами - бедненько, но чисто, мы особенно не готовили, потому и не пачкали.

- Чай будете? - Миша кивнул, я села на табуретку и кивнула ему на соседнюю, мы молчали, в тишине было слышно, как в спальне через стенку Дима уговаривает Иру пойти умыться, а она возмущается и требует ананасовый сок и чесать спинку, одновременно и немедленно.

Раздался скрип двери, Дима зашёл в кухню, кивнул Мише:

- Привет.

Миша улыбнулся:

- Виделись уже.

- Это хорошо, - Дима открыл холодильник, достал ананасовый сок, налил в стакан и ушёл, раздался самую малость приглушённый стеной Иркин стон удовольствия, и благодарность боженьке за такого золотого парня, потом стало тихо. Закипел чайник, я встала и начала медленно заваривать листовой, игнорируя пакетики - почему-то казалось, что он допьёт и уйдёт, а мне не хотелось, чтобы он уходил.

Я выбирала ему чашку так тщательно, как будто это был экзамен, от которого зависело моё будущее, себе взяла именную, которую мне когда-то Ирка дарила, налила чай и обернулась, успев увидеть, что Миша на меня смотрел, но отвёл взгляд, когда я начала оборачиваться.

- Вы с сахаром пьёте?

- Без.

- Я тоже, - я протянула ему его чашку, и стала открывать балконную дверь, он удивился, я чуть улыбнулась и кивнула в сторону улицы: - Пойдёмте, там красиво, мы с Ирой всегда там пьём.

Он пожал плечами и пошёл за мной.

На балконе было холодно, но я не захотела возвращаться за кофтой, никак не верилось, что Миша здесь, казалось, что стоит мне отвести взгляд, как он уйдёт или испарится, поэтому я не отводила. Но и смотреть на него прямо не осмеливалась, просто старалась постоянно держать в поле зрения, осторожно, краем глаза.

Миша посмотрел на пепельницу, нахмурился, ненатурально-равнодушным тоном поинтересовался:

- Ты куришь?

- Нет, - я отпила обжигающего терпкого чая, закрыла глаза от удовольствия, вдыхая густой аромат, открыла, посмотрела на небо. Там вставало солнце, его пока было не видно из-за домов и деревьев, но облака уже пылали малиновым перламутром, невероятно красиво. Миша молчал, и я продолжила, боковым зрением глядя на его руки с чашкой: - Ира курит. Но я люблю с ней стоять, мы обычно берём чай или кофе, выходим сюда, дышим воздухом, разговариваем, стихи друг другу читаем.

- Дышите воздухом, - мрачновато уточнил он, - и она при этом курит?

Я легкомысленно пожала плечами:

- А она умудряется как-то совсем не вонюче курить, у неё большой опыт. Да и курит она две минуты, а простоять тут можно и час. Красиво же?

Он молчал, я посмотрела на него, он задумчиво смотрел куда-то вниз, на мусорные баки. Я протянула руку и мягко тронула его подбородок тыльной стороной ладони, заставляя поднять голову, и шёпотом сказала:

- Небо там.

Он на миг нахмурился, потом как будто очнулся, во взгляде появилась осмысленность, и глаза тут же поражённо расширились, как будто он никогда до этого неба не видел.

Я убрала свою дерзкую руку, сама пытаясь понять, как у меня хватило смелости это сделать, наверное, я смогла, потому что он на меня не смотрел, или потому, что пьяная. Не знаю. Но теперь Миша смотрел на небо, а я смотрела на него, вспоминая Иркины пьяные восторги по поводу его красоты. Я раньше даже не обращала внимания на то, что он действительно красивый. Какой-то непривычной диковатой красотой, такие актёры обычно играют злодеев и варваров-завоевателей, предводителей восстаний, всяких бандитов. Как я посмела вообще полезть руками к этому лицу? Он мой начальник, как я буду с ним работать…