Ночь морлоков

Мне едва удалось подавить в себе растущий страх, но я прогнал его не полностью, а только загнал в самый дальний уголок мозга. Другого пути, кроме того, что лежал перед нами, у нас не было, но движение по нему требовало от нас всей храбрости, на какую мы способны. Так мы и плыли глубоко под тротуарами тех улиц, по которым я когда-то беззаботно бродил, двигались по не нанесенному на карту морю к неизвестному пункту назначения. На корме маленькой лодочки сидела Тейф, склонив голову набок. Ее подавленный страх перед закрытыми пространствами превращал для нее ровное движение лодки в штормовое. Я молчал, зная, что ее гордыня вспыхнет яростью при первом слове сочувствия, а потому сидел, повернувшись и глядя в сторону невидимого пока места нашей высадки.

Вдруг она заговорила.

– Кажется, что-то поднимается, – раздался с кормы ее голос.

– Перевесьте голову через борт, – сказал я, повернувшись. – Не могу представить себе более подходящего места, чтобы избавиться от съеденной пищи.

– Да нет же, глупец, – нетерпеливо бросила Тейф. – Что-то поднимается к нам оттуда.

Клэггер перестал грести. Лодку покачивало из стороны в сторону, пока я перебирался на корму, чтобы сесть рядом с Тейф и вглядеться в чернильную воду. Сквозь пелену на значительной глубине виднелся ряд из дюжины или больше желтых огней. На моих глазах огни становились больше и отчетливее, что указывало на их постепенный подъем к поверхности.

– Что это может быть такое? – спросил я Клэггера, когда он появился у меня под локтем.

– Кажется, это даже хуже того, с чем я опасался столкнуться, – сказал он, взволнованно глядя вниз. – До меня доходили слухи от нескольких трешеров, но я отмахивался от них, как от глупостей и досужих вымыслов.

– Что? Вы знаете, что это такое?

– Да, – сказал он замогильным голосом, в котором слышалось дурное предчувствие. – Морлоки, определенно, нашли судно для подводных путешествий, это должно помочь им в подготовке вторжения.

Ряд огней поднимался теперь к нам гораздо быстрее.

– Субмарина? – скептически произнес я. – Как у Жюля Верна? Морлоки управляют субмариной здесь, под Лондоном?

– Да, – сказал Клэггер, – именно так это и выглядит. Мы точно узнаем через считаные секунды.

– На весла! – Я оттолкнул его назад к середине лодки. – Гребите прочь отсюда!

– Куда? – с отчаянием в голосе спросил Клэггер. – У вас есть глаза? Эта штуковина, чем бы она ни оказалась, быстрее, чем мы можем двигаться в любых направлениях.

Его слова быстро подтвердились. Не успел он произнести их, как нашу лодочку приподняло приливной волной, развернуло, а потом опрокинуло. Субмарина издала визг, извергнув облако пара, потом появилась на поверхности, а вскипевшая мощь темной, грязной воды ухватила меня за руки, за ноги и забросила далеко-далеко.

Мне хватило времени сделать маленький глоток воздуха в те несколько суматошных мгновений, пока меня не накрыло с головой. Ощущение удушья усиливалось полной темнотой – лампа, висевшая у меня на груди, погасла, – и осклизлая, наполненная осадками вода давила на меня. Маслянистые веревки цеплялись за мои конечности, опутывали их, а я отчаянно молотил руками и ногами в кильватере неизвестно откуда взявшейся подводной лодки. Нечистые комья твердых частиц прилипали к моему лицу, а потребность моего тела наполнить воздухом измученные легкие поселила в моем мозгу чисто животную панику. Я царапал, лягал вихрящуюся темную массу вокруг, не зная, куда мои усилия ведут меня – то ли к поверхности воды, то ли глубже в сторону дна. Один раз моя рука ударила по чьей-то другой – может быть, по руке Тейф, – и наши пальцы сплелись на секунду, но потом турбулентные потоки снова нас разлучили.

И в тот миг, когда мой рот уже был готов раскрыться в крике, нимало не заботясь о том, что будет задушен толщей беспросветной воды над ним, я всплыл на поверхность. Поток густой, зловонной атмосферы был для меня как дуновение свежего весеннего ветерка. Я вдохнул воздух, снова ушел под воду, но тут же выбрался наверх. Я плыл стоя и оглядывался, пытаясь оценить, насколько то было возможно, последствия катастрофы.

В кромешной темноте было невозможно увидеть моих соратников – Тейф и Клэггера, – даже если они были на поверхности. Еще сильнее угнетало то, что я не слышал их движений в воде или голосов, окликающих друг друга или меня. Звук моего собственного голоса прозвучал тихо и был быстро проглочен громадой пространства вокруг. «Тейф! – прокричал я. – Клэггер!»

Ответа не последовало. Я был вынужден признать, что они оба утонули. Или что их унесло в какую-то недоступную часть подземного океана и я не в силах им помочь.