Новгород, открытый археологами

Нам уже знакома застройка некоторых усадеб в XII в. На каждой мы видели огромный односрубный дом или целые хоромы владельцев усадеб, жилые и хозяйственные постройки дворовой челяди, и почти всюду мы встречали постройки ремесленного назначения. Все раскопанные усадьбы в этот период предстают перед нами как боярские владения с наиболее внушительной, наиболее богатой застройкой. Так же внушительно выглядела в это время и территория между Холопьей и Кузьмодемьянской улицами, усадьбы Д - В. Но вот что удивительно: среди больших и добротно отделанных построек этого периода самой большой и занявшей к тому же центральное место на усадьбе Д была постройка производственного назначения. Мы видели подобные постройки и на других усадьбах, самые близкие по конструкции постройки этого типа стояли на соседней усадьбе И. Но постройка на усадьбе Д была и больших размеров и более сложной конструкции. Ее размеры 7,8 X 9,5 м. В западной стороне были отделены бревенчатой стеной сени шириной 2,5 м. К сеням, во всю их протяженность, примыкала мощенная горбылями площадка. И на площадке, и в сенях, и в главном помещении настилы полов имели одно направление. То, что постройка эта была двухэтажной, убедительно доказывали нижние концы лестниц, находившиеся в сенях (рис. 12).

Печь размером 2 X 2,4 м находилась в середине главного помещения, северо-восточный угол которого был отгорожен, как и в подобных постройках на соседних усадьбах.

Находки в этой постройке - обычные бытовые предметы.

Рядом с этой постройкой стоял жилой дом размером б X 9 м с сенями и с крылечком. Это крылечко было и нижней площадкой лестницы, которая снаружи вела на второй этаж.

Второй дом, примерно таких же размеров, стоял рядом с мостовой Великой. Около него находилась небольшая жилая постройка площадью около 16 м2 с печью в юго-восточном углу и, по-видимому, без сеней. Наконец, еще одна постройка, также, вероятно, жилая, стояла в самом углу усадьбы, у перекрестка мостовых. Размер ее 5,7 X 7,8 м. Сени и печь не прослежены.

Такого характера застройка прослеживалась на усадьбе до 70-х годов XII в. К северу от этой компактной группы построек оставалось довольно обширное незастроенное пространство и у самого перекрестка мостовых Великой и Холопьей - средних размеров дом. Мы не будем останавливаться на находках этого времени на усадьбе - они обычны для зажиточных усадеб этого времени. Упомянем лишь несколько наконечников стрел и седло, единственное в Новгороде (найден деревянный остов седла). Оно относится к началу XI в. В этом же слое найден кожаный кошелек с шестью западноевропейскими монетами и бронзовыми пуговицами. Особый интерес здесь представляли берестяные грамоты.

Грамота № 109 найдена в слое самого конца XI в. Она совершенно целая и читается полностью. Перевод: «Грамота от Жизномира к Микуле. Ты купил рабыню в Пскове. А ныне меня за это задержала княгиня. А ныне за меня поручилась дружина. Пошли к тому мужу грамоту и узнай, есть ли у него рабыня. А я хочу, купив коня, послать на нем княжого мужа на свод. А ты, если не взял еще у него денег, то не бери у него ничего».

Несмотря на всю четкость написания и полную сохранность, грамота не совсем ясна по смыслу. Ключ к ее пониманию дает слово свод: это по Русской Правде, очная ставка при розыске краденого имущества.

Микула купил в Пскове рабыню и уже продал ее другому человеку. Но рабыня оказалась краденой, владелец опознал ее и пожаловался княгине. По распоряжению княгини был арестован Жизномир и потребовалось поручительство дружины, чтобы его освободили из-под ареста. Но дело это еще не прекращено, и Жизномир собирается купить коня и отправить на нем «княжого мужа» на свод, чтобы окончательно разрешилось это дело.

В данном случае нас больше всего интересует, кто были такие Жизномир и Микула. Из текста грамоты получается, что Жизномир - это дружинник и, очевидно, не рядовой: для него (или от его имени) покупают рабынь. По мнению А. В. Арциховского, Микула - его компаньон. Нам представляется, что Микула - это управляющий, старший слуга Жизномира, и Жизномир, находясь в отсутствии (может быть в походе), прислал это распоряжение своему слуге.

Три грамоты, найденные в слое начала XII в., представляли собой деловую переписку.

В одной грамоте (№ 118) говорится: «От Рознега. Я отдал Юрьевичу без девяти кун две гривны. Он взял их и роздал людям». А. В. Арциховский полагает, что Юрьевич - приказчик или староста артели. Деньги были выданы, очевидно, за какую-то выполненную работу.

Грамота № 335 не целая. В ней интересно упоминание золотых серег (колтов) - четыре золотых колта по полугривне за колт.

Вся эта переписка ясно свидетельствует, что данная усадьба представляла собой в XII в. владение не просто зажиточного новгородца, но и, несомненно, феодала, княжеского дружинника.

Рис. 27. Усадьба Д. «Чистый двор». Вид с юга. Реконструкция автора