Новый Мир ( № 1 2002)

рыжий санитар — ее любовник.

Я иду своей дорогой мимо,

и тревожит мысль одна уколом,

что и мне когда-то молчаливым

быть придется встречи их декором.

Издалека

Лене.

Помнишь, как-то на реке

в пбара облаке-дымкбе,

опустившись на колени

и бока худые, в пене,

надувая до овала,

лошадь воду целовала...

Так же истово, до дрожи

я тебя целую тоже

из заснеженной глуши.

До свидания. Пиши.

* *

*

Многим не хватает понимания:

кости, попадающие в баки,

могут пригодиться для питания

уличной какой-нибудь собаки.

Если вы не в мусор кость выносите,

а тому, кто в ней всегда нуждается,

то и вам однажды все, что просите,

прямо в руки, прямо с неба свалится.

Муmооn

Волос Андрей Германович родился в 1955 году. Окончил Московский нефтяной институт им. Губкина. Постоянный автор журнала. Лауреат Государственной премии РФ, а также премий “Антибукер” и “Москва — Пенне”. Живет в Москве.

Рассказ

Л. В. Медицину.

1

Иногда ей казалось, что лицо — чужое. Нет, ну правда, почему — ее? Она могла бы родиться дурнушкой. Или брюнеткой. Впрочем, это почти одно и то же.

Ева щелкнула зажигалкой. Затянулась. Отражение в зеркале дрогнуло и поплыло вместе с дымом. Нет, все в полном порядке. Еще раз затянувшись, нетерпеливо загасила. Взяла с зеркальной полочки флакон и несколько раз окутала себя удушливо-пряными облачками парфюма.

Встала на пороге комнаты.

— Ты опоздал, — бесцветно сказала она горшку с геранью. — Я полчаса ждала.

— Я не виноват! — забасил Мурик. — В окно-то смотрела? Нет, ну ты взгляни! На эстакаде — вообще! Чума!

— Зачем мне в окно? Этого еще не хватало.

Под отсутствующим взглядом светло-карих глаз он морщился, будто ему жали туфли.

— Ну, кукленочек, прости.

— Гад, — сказала она, улыбаясь той самой ледяной и пронзительной улыбкой, которую переняла с лаковых обложек “Фараона”. — Какой же ты гад!

Он просиял, сделал шаг и тут же облапил, заглядывая в ее золотые глаза.

— Ты готова?

— Не знаю... Я решила, ты не приедешь.

— Я?! Ты что! Ладно тебе, кукленочек... Поедем в “Бочку”!

— Опять в “Бочку”? — Ева капризно отстранилась. — Надоело.

— Не хочешь в “Бочку” — можем в “Пескаря”, — ворчал он.

Она уворачивалась.

— А можем в “Аркаду”... А еще — это, как его... забыл, как называется... Типа это... Короче, Сявый говорил... как его... там дороговато.

Она фыркнула и смерила его взглядом.

— Ты как будто не зарабатываешь!

— Нет, почему... как его... давай... ну?

— Закакал! Отпустил, быстро!..

— Ну, кукленочек!

— Отпустил, сказала!

Мстительно топнула шпилькой по мыску тупоносого лакового ботинка, налегла всем весом, мурлыкнула: