Новый Мир ( № 1 2004)

“После выхода в свет набоковской „Лолиты” (1955), популярность которой с каждым годом все росла и росла, массовому читателю стало окончательно ясно, что Кэрролл, конечно, был педофилом. Теперь наконец кэрролловский эвфемизм „child-friends” открыл свой истинный смысл: „нимфетки”! <…> Теперь уже ни один серьезный исследователь творчества Кэрролла не мог обойти молчанием проклятый вопрос о том, как именно любил Кэрролл маленьких девочек. И если исследователь не желал признавать писателя педофилом и извращенцем, ему приходилось занимать оборонительную позицию и выстраивать систему оправданий. <…> И тут обнаружилось, что многие из милых крошек в момент знакомства с Кэрроллом уже перешагнули рубеж семнадцати, восемнадцати, двадцати, а то и тридцати лет… Как же так? — спросит недоверчивый читатель. Неужели никто раньше не удосужилсяпосчитать,сколько лет было девочкам? <…> Откуда же взялось столь устойчивое убеждение в том, что знаменитый автор „Алисы” общался исключительно с маленькими девочками? И что же все-таки скрывала семья? Что заставляло братьев, сестер и племянников проявлять такую сдержанность, такую осторожность в обращении с бумагами Льюиса Кэрролла? <…> Его страстная любовь к театру считалась совершенно неподобающей для священнослужителя <…> так же как и любовь к живописи, в частности восхищение полотнами, изображающими обнаженных женщин; а дружба и свободное общениес молодыми и не очень молодыми дамами(курсив мой. —А. В.) и вовсе не укладывались ни в какие рамки. <…> Самым невинным из всех увлечений Кэрролла, с точки зрения викторианской морали, казалось его увлечение маленькими девочками. Именно это увлечение, такое уместное для сказочника, и подняли на щит сначала Коллингвуд, а вслед за ним и многочисленные мемуаристы и биографы. Кто мог знать, что в следующем веке все встанет с ног на голову и любовно наведенный современниками „хрестоматийный глянец” отольется в столь рискованные формы!.. В викторианскую же эпоху считалось, что до четырнадцати лет девочка остается ребенком и соответственно до этой поры стоит выше всего земного и грешного”.

Леонид Бородин.Без выбора. Автобиографическое повествование. — “Москва”, 2003, № 7, 8, 9.

Одна из самых интересных книг года — средиnon-fiction.

Владимир Бушин.Лица и маски. — “День литературы”, 2003, № 9, сентябрь.

О том, что Вознесенский не так дурен/безнадежен, как Евтушенко.

Василь Быков.Долгая дорога домой. Из книги воспоминаний. Перевод и предисловие Сергея Шапрана. — “Даугава”, Рига, 2003, № 4, июль — август.