Новый порядок

– Отлично, Феликс. Подобьем итоги. Какие выводы напрашиваются после знакомства с этими материалами? Вывод первый. США и СССР, позже Россия, а возможно, и другие развитые страны занимаются активными исследованиями в области изучения человеческого мозга. Эти исследования по большей мере засекречены и закрыты от общественности. Курируют исследования военные и спецслужбы. Изыскиваются различные способы управления человеческой психикой – как отдельного индивидуума, так и целых социальных групп. Это очень опасно, Феликс. В документах присутствует еще один раздел, последний по счету. Продумана целая система дезинформации, призванная отвлечь внимание широкой общественности от рассмотрения этой крайне важной проблемы.

– Черт побери! – возмутился Ураев. – Что же получается? Даже если бы на нашу голову не свалился этот таинственный Морок, то, все едино, через десять-двадцать лет нас могли бы превратить в марионеток?

– Ты сформулировал вывод номер два. К результатам исследований имеют доступ считаные единицы, одним словом, те, кто располагает огромными деньгами и властью, тайной незримой властью. Это опытные кукловоды, Феликс. Даже без всех этих супердостижений они сильны и опасны. Уже сейчас они превратили большую часть человечества в простых статистов. Если им удастся разгадать тайну, хранящуюся до сих пор под нашими черепными коробками…

– …мы превратимся в жалких марионеток, – закончил Ураев. – А они будут заказывать музыку. Я представляю, что это будет за мелодия.

– Есть одно «но», Феликс. Пока они вынуждены пользоваться старыми добрыми средствами. Им еще невдомек, что существует человек или люди, которые собираются дергать за веревочки не только нас, простых смертных, но и «небожителей». Причем именно их в первую очередь. Этот некто спутал им все карты и теперь стремится навязать свою волю сначала России, затем, скорее всего, наступит черед остальной части человечества. И это очень злая воля, воля дьявола. Значит, копать нужно здесь, – Романцев показал пальцем на документы. – Отсюда третий вывод: на Морока мы можем выйти через секретную программу спецслужб по созданию зомби. Вслед за ним напрашивается четвертый, и последний, вывод. Я не знаю, откуда появились эти двое – Романов и Морок, – но каждый из них по-своему уникален, оба обладают сверхмощными сенсорными способностями, гораздо большими, чем предположительно могли бы располагать наши кукловоды с помощью науки даже через четверть века. У меня сложилось впечатление, что эти люди сильнее не только любого из нас, но и всех нас, вместе взятых. Проведу аналогию с шахматами. К примеру, мы с тобой являемся опытными шахматистами и всегда продумываем партию на несколько ходов вперед. Стоун и другие кукловоды в эти игры играют лучше нас. Они могут сражаться сразу на нескольких десятках досок с соперниками любого уровня. При этом умудряются большинство своих партий выиграть. Эти двое – Романов и Морок – играют сразу на всех досках и продумывают свои партии с первого и до последнего хода.

– У меня такое впечатление, – буркнул Ураев, – что они играют даже за нас.

– Не исключено, – невесело засмеялся Романцев. – Ну и что теперь делать? Будем сидеть сложа руки? Мы выбрали свою сторону в поединке, Феликс. Каким бы могуществом ни располагали Романов и Корпорация, им нужна наша помощь.

– У тебя появились новые идеи?

Романцев некоторое время вертел в пальцах зажигалку, наблюдая за появляющимся и гаснущим язычком пламени, затем посмотрел долгим взглядом на партнера.

– Надо бы поближе познакомиться с Мороком. Тут следует хорошо пораскинуть мозгами, но я могу это сделать и во время твоего рассказа.

11

Оперативное время – двенадцать часов тридцать две минуты.

Феликс Ураев проверил работу систем безопасности, затем уселся поудобнее в кресле и продолжил свою историю:

– Расследование длилось почти полтора месяца. Я раскопал столько всего, что впору было ложиться в психиатрическую клинику. Мне пришлось заниматься этим одному – по ходу дела пришлось отстранить от расследования всех своих сотрудников. И вот почему.

К тому времени ни самого Центра, ни Романова и других связанных с ним людей уже не существовало.

Заметив недоумение на лице друга, Ураев позволил себе широкую улыбку.

– Наконец мне удалось тебя хоть чем-то удивить. Да, дело обстояло так, как будто всего этого никогда не существовало. Дверца – хлоп… и закрылась. И входа нет. Ни для кого.

– Но для тебя они оставили лазейку? – усмехнулся Романцев.