О себе и об искусстве

Иначе говоря, в большинстве своём, посетители приходили на выставку отнюдь не для того, чтобы посмотреть на мои картины. Среди них были местные пьяницы и выпивохи, которые с порога клянчили: «Слышь, художница, одолжи двадцать евро до получки!» Кроме них, в выставочный зал наведывались сельчанки с детьми и строгим голосом заявляли: «Посиди с моим часок-другой! Ты же всё равно здесь ничем не занята». Однажды в выставочный зал зашел парень с велосипедом, оставил его у двери и сказал: «Я отлучусь не надолго, только в парикмахерской постригусь, и обратно. А ты пока последи за моим великом, чтоб его не украли!» Некоторые сельчане заходили в выставочный зал с просьбами: «У тебя пары бумажных носовых платков не найдётся? А то я свои дома оставила, да что-то по дороге рассопливилась». Однажды поутру в выставочный зал зашёл местный лавочник. С выражением абсолютного безразличия на лице он побродил по залу, а потом приблизился ко мне и заговорщицким тоном произнес: «Вижу, посетителей тут негусто. А городские к тебе заходят? Дачники, курортники, туристы?» «Иногда, а что?» – ответила я. «Так ты это… – хитро прищурился сельчанин. – Если кто-нибудь спросит, где купить мяса или колбасной нарезки, посоветуй зайти в мою мясную лавку! Скажи, что у Фернандо самые лучшие мясные продукты во всей округе! А если кто поинтересуется, где лучше перекусить, то сразу отправляй в кафе моего брата. Оно вон там, на углу. Брат с женой такие вкусные бутерброды делают – пальчики оближешь!» За две недели на моей выставке побывало энное количество разношерстной публики. И уж кого я не ожидала там увидеть, так это цыган. Они окружили меня плотным кольцом и наперебой стали требовать позолотить им ручку. Затем явились заводчики канарских догов и долго расспрашивали меня о том, кому из сельчан может понадобиться охранная собака. У меня на выставке побывал даже налоговый инспектор с целью выяснить: кто в посёлке живёт на широкую ногу, а сразу после него нагрянули с визитом боголюбивые члены секты «Свидетелей Иеговы» (эта организация запрещена на территории РФ, поскольку её деятельность является незаконной). Потом пришел местный поэт и продекламировал свои стихи следующего содержания: «Я умою тебя травою, обмахну мокрой пеленою, на ключ сердце твоё закрою и как волк от тоски завою!». На следующий день меня ждал другой сюрприз: прямо у входа в выставочный зал производитель спиртных напитков устроил дегустацию ликёров и вермута. Эта рекламная акция была воспринята сельчанами на ура. Всего за час выставочный зал заполнился таким количеством посетителей, какого не было во все предыдущие дни, правда, все эти люди говорили заплетающимся языком и при этом слегка пошатывались. Подытоживая, скажу, что моя первая персональная выставка картин завершилась полным провалом. Одновременно с этим выяснилось, что если кому-то из сельчан и нравится живопись, то исключительно эпохи классицизма, причем только пейзажи и натюрморты. Как бы то ни было, творческий куррикулум надо было с чего-то начинать, поэтому я решила не расстраиваться и списала свой неуспех на известное изречение: «первый блин комом».

******

Следующим местом выставки для моих картин стал кинозал Дома культуры соседнего посёлка. Сельчанам нравилось собираться, и поводом для этого стал просмотр известных художественных фильмов, как недавнего выпуска, так и кинематографической классики. Кинозал Дома культуры, как и любой другой, представлял собой просторное помещение с несколькими рядами мягких кресел, установленными напротив большого экрана. Однако в отличие от других кинозалов, он использовался ещё и в качестве выставочного зала. Администрация посёлка старалась максимально использовать помещения Дома культуры, поэтому местным художникам разрешалось: развешивать на стенах кинозала свои картины и приглядывать за ними с одиннадцати утра до пяти часов вечера. Я обратилась в администрацию с этой просьбой, и меня внесли в списки желающих выставить свои работы в кинозале. Когда до меня наконец-то дошла очередь (случилось это в середине осени), к тому времени все дачники из посёлка отбыли обратно в город, а местные жители, как и следовало ожидать, не проявили к моим работам абсолютно никакого интереса. В Доме культуры рядом с кинозалом находилось справочное бюро, но оно закрылось до следующего лета. Несмотря на то, что основной поток дачников иссяк, в посёлке изредка появлялись туристы. Первым делом они отправлялись к справочному бюро, но, увидев, что оно не работает, проходили в кинозал, в котором сидела я в качестве стража своих картин. Уже через три дня от начала персональной выставки я поняла бессмысленность этой затеи, так как посетителей было раз, два и обчёлся, а когда по вечерам проектировались фильмы, разумеется, все смотрели на экран, а не на мои работы. Одним словом, духовно-эстетический контакт с ценителями искусства так и не состоялся, при этом трижды мне чудом удалось избежать физического контакта.