Обещанная демону (СИ)

– Странное место, не так ли? – раздался ехидный голос позади девушки, и Элиза, вскрикнув, оглянулась. Но никого не увидела – разве что собаку, лежащую на полу и внимательно глядящую на девушку.

– О нет, я не хотел бы пугать вас, – меж тем продолжил невидимый собеседник. – Эрвину это вряд ли понравится. А он очень скор на расправу.

В голосе собеседника послышались неприятные скрежещущие ноты, он усмехнулся – плотоядно, страшно, – и Элиза совсем перепугалась.

– Кто вы?! – выкрикнула она, отыскивая взглядом неизвестного. – И где Эрвин?!

– Я прямо перед вами, – сказал неизвестный собеседник, и остроухий пес поднялся, встал на лапы. – А Эрвин… полагаю, его переполняет сила после вашей… жертвы. Это очень опасное состояние… для вас. Ему нужно привыкнуть к этому и научиться контролировать себя, – пес опустил голову, будто изумляясь чему-то. – Н-да… всего лишь капля крови, всего лишь тень от былого величия…

– Тень, – повторила испуганная Элиза. – А было иначе?

– Было, – печально подтвердил пес. – Но сила утекла как вода сквозь пальцы. Признаюсь, в этом есть и моя вина. Мои опрометчивые поступки привели к тому, что мы обессилены, изгнаны прочь и преданы забвению. За это Эрвин меня очень не любит, не любит настолько, что позволил существовать в этом мире только в теле… собаки. Это весьма унизительно – принимать наказание как дар из рук того, кого еще вчера называл младшим, слабым и относится к нему снисходительно…

– Но Эрвин очень сильный маг! – выкрикнула Элиза. – Сильнее него я не видела никого! Вы лжете!

Собака зажмурилась и Элиза услышала странный  смех.

– Он не маг, – отсмеявшись, ответил пес. – А спорить с собакой – это довольно странное занятие. Не находите?

– Кто он?! – прошептала Элиза, прижимая руки к груди, словно пытаясь унять обеспокоенное сердце.

– Если б еще вспомнить, – печально вздохнул пес. – Память – странная вещь. Я могу вспомнить бой, словно это было еще вчера, услышать крики, ощутить  силу жертв, что пронизывала мое тело и делала его могучим и непобедимым, но не могу вспомнить, как назывался прежде. Эрвин – это тоже лишь осколок его имени, а настоящее, полное силы имя не помнит никто.

– Вероятно, – меж тем вкрадчиво продолжал пес, – после сегодняшней ночи что-то изменится, и Эрвин вспомнит… вспомнить хотя бы часть того, что помогло бы нам освободиться.

– Освободиться?

– Да. От обязательств и клятв, которые нас сдерживают и не позволяют вернуться в мир. Быть изгоем трудно. Вероятно, если б я не был так самонадеян, я бы сумел сохранить хотя бы часть своих прав…

– Вы говорите загадками!

– Для меня это такие же загадки, как и для вас, и мне тоже страшно от того, как они звучат… Чувствуешь себя безумцем. Или изодранной книгой, в которой отсутствует половина страниц. Есть история, но смысла нету…

– Да что ж вы натворили такое?! – вскликнула Элиза, совершенно не понимая, о чем толкует сумасшедшая собака. – И что вы от меня хотите?! Вы же не зря завели этот разговор, и пробрались в спальню Эрвина не зря!

– Конечно, не зря, – ответил пес. – Я пришел с надеждой на то, что вы будете так щедры и благородны, что и мне… мне подарите каплю свой крови. Это было бы кстати. Это сделал бы меня сильнее и я помог бы Эрвину в его поисках. Он не доверяет мне, но совершенно напрасно. Я умею признавать свои  ошибки, а теперь хотел бы научиться исправлять их. А взамен я бы вам рассказал все, что помню. Все, что вас интересует. И то, как помочь Эрвину. Вы же этого хотите? Эрвин слишком горд. Он не хочет принимать моей помощи, но от вашей не откажется. Думаю.

– Каплю крови? – в замешательстве переспросила Элиза.

– Да, всего каплю. Больше не нужно. Вы могли бы просто поранить пальчик булавкой. Это совсем не опасно и не так уж больно…

– Даете слово, что это не навредит мне и Эрвину?

– Даю. Но вы могли бы понять, что Эрвину сейчас вообще сложно навредить. Вы сделали его практически неуязвимым… на краткое время. Ну же. Решайтесь.

Элиза сама не поняла, как сделала это, завороженная неспешными, сонными, тягучими словами. Как поддалась на завораживающую речь, как наколола руку вспыхнувшей на солнце булавкой, возникшей как по волшебству, и как отчаянно протянула ее собаке, зажмурившись и отвернув лицо, словно могло произойти что-то ужасное.

Но ничего страшного не произошло. Вместо жуткого укуса, боли, она ощутила легкий поцелуй на уколотом пальце, а затем почтительный на ладони, словно неизвестный на званом ужине церемонно целовал ее руку.

– Благодарю, – выдохнул он тихим, но грозным голосом. Воздух вздрогнул, словно огромное существо в комнате расправляло крылья, потягивалось будто после долгого сна. Элиза вскрикнула, отпрянув и отняв свою руку у неизвестного, еще недавно бывшего собакой, но он не стал противиться этому и легко отпустил ее.

– Какая душистая кровь, – произнес незнакомец, отирая кроваво-красный рот длинными пальцами с острыми когтями, поблескивающими, словно многолетний лед. Эти слова в его устах прозвучали как изысканный комплимент, хотя он и усмехался, открывая в манящей, гипнотизирующей  улыбке хищные клыки.