Обретение чуда

Один сошёл с ума и с отчаянным воплем бросился в то же ущелье, которое поглотило друга; но третий искатель приключений, самый храбрый и смелый из всех, продолжал твердить себе, что ни один призрак не может повредить живому человеку, и решил стоять до последнего. И это, конечно, было самой ужасной ошибкой. Духи окружили храбреца, уверенного в собственной безопасности.

Господин Волк, замолчав, сделал глоток из кружки.

— А потом, — продолжил он, — поскольку даже привидения могут проголодаться, они разорвали его и съели.

Волосы Гариона встали дыбом от ужаса, и не только у него: многих за столом охватил озноб. Такого рассказа явно никто не ожидал услышать.

Кузнец Дерник, сидевший рядом, озадаченно нахмурился.

— Не буду сомневаться в правдивости повествования, — сказал он Волку, с трудом подбирая слова, — но если они, то есть призраки, сожрали храбреца, значит… что тут сказать… ведь, говорят, они, духи эти, бесплотны, а следовательно, желудков не имеют. И чем, интересно, они его грызли?

Лицо Волка стало таинственно-загадочным. Он поднял палец, как будто готовясь достойно ответить Дернику, но неожиданно весело рассмеялся.

Дерник вначале раздражённо вскинулся, но, сообразив, в чём дело, тоже расхохотался. Понемногу все присутствующие, поняв, как над ними подшутили, присоединились к кузнецу.

— Превосходно разыграл, старый приятель, — сказал Фолдор, покатываясь со смеху, — а кроме того, из этой сказки можно вывести мораль: жадность плоха, но страх ещё хуже, а мир и без того достаточно отвратителен, чтобы населять его вымышленными чудовищами.

Фолдор, как всегда, был верен себе и не упускал случая прочитать проповедь.

— Совершенно верно, дорогой Фолдор, — сказал уже серьёзнее Волк, — но существуют вещи, от которых нельзя отмахнуться и которые невозможно объяснить.

Только Брилл, сидевший у очага, не присоединился к веселью.

— Никогда не видел призраков, — кисло сказал он, — даже не встречал никого, кто бы с ними сталкивался, и вообще не верю ни в волшебство, ни в чародейство, ни в какие глупости!

Он встал и, громко топая, вышел из зала, словно сказочник оскорбил своей историей лично его.

Позже, на кухне, когда тётя Пол следила за уборкой, а Волк уютно устроился за столом с кружкой пива, борьба Гариона с собственной совестью достигла высшей точки.

Привычный сухой голос в душе объяснил, что скрывать увиденное не только глупо, но и, возможно, опасно. Поставив горшок, который в этот момент чистил, мальчик подошёл к тёте и старику.

— Возможно, это всё чепуха, — осторожно начал он, — но сегодня, возвращаясь с огорода, я видел, как Брилл следил за тобой, тётя Пол.

Обернувшись, она уставилась на него.

Волк оставил кружку.

— Продолжай, Гарион, — приказала тётя.

— Ты как раз поднялась к Фолдору, — объяснил Гарион. — Брилл подождал, пока ты войдёшь, потом прокрался к двери и подслушивал. Я увидал его, когда ставил лопату в сарай.

— Сколько этот Брилл пробыл на ферме? — спросил, нахмурившись, Волк.

— Только с прошлой весны, — ответил Гарион, — после того, как Брелдо женился и уехал.

— А мерг-торговец был здесь на прошлый Эрастайд, за несколько месяцев до появления Брилла? Тётя Пол резко вскинула голову.

— Думаешь?.. — Она не договорила.

— Считаю, неплохо бы мне погулять по ферме и перемолвиться словечком с приятелем Бриллом, — мрачно заключил Волк. — Не знаешь, где его комната, Гарион?

Гарион, с внезапно забившимся сердцем, кивнул.

— Покажи!

Волк отошёл от стола, и его походка больше не напоминала старческую трусцу. Странно было наблюдать, как бремя прожитых лет мгновенно исчезло куда то.

— Осторожнее, — предупредила тётя Пол. Волк хмыкнул, и от этого звука у Гариона пошли мурашки.

— Я всегда осторожен. Кому и знать, как не тебе!

Гарион быстро повёл Волка в дальний конец двора, к лестнице, ведущей в галерею, где располагались комнаты работников. Они начали подниматься; мягкие кожаные башмаки бесшумно ступали по изношенным ступенькам.

— Сюда, — прошёптан Гарион, сам не зная, почему говорит вполголоса.

Волк, кивнув, тихо направился по тёмной галерее.

— Здесь, — снова прошептал Гарион, останавливаясь.

— Стань в сторонку, — выдохнул Волк, коснувшись двери.

— Заперто? — спросил мальчик.

— Сейчас откроем, — пообещал Волк и положил руку на засов.

Послышался щелчок; дверь открылась. Волк переступил порог. Гарион шёл следом. В комнате было темно, и омерзительный запах немытого тела висел в воздухе.

— Его здесь нет, — обычным голосом сказал Волк, повозился с чем-то висевшим у пояса: раздался скрежет, посыпались искры. Кусок разлохматившейся верёвки затлел. Волк осторожно подул на фитиль — разгорелся огонёк.

Старик поднял светильник над головой и оглядел пустую комнату. Пол и кровать были усеяны смятой одеждой и мелкими вещами. Гарион мгновенно понял: это не обычная неряшливость, а следы поспешного бегства, но сам не знал, откуда у него появилась эта мысль. Волк постоял ещё мгновение, высоко держа крохотный факел. Лицо, казалось, мгновенно лишилось всякого выражения, словно мозг лихорадочно доискивался какого-то ответа.

— Конюшня, — резко сказал он. — Быстрее, парень!