Обряд копья

Глаза ребят засветились так, что в пещере стало ощутимо светлее, или мне так показалось. Гурьба так возбудилась, что меня буквально за руки потащили наружу, у самого выхода все как один пригнулись и показушно оглядываясь, стали красться к ограде. Сейчас я видел и тропу, и примятую тысячей прыжков ограду, которую даже укрепили специально для нас. Странно, что раньше я этого не замечал.

Место для тренировок было одно, мы собрались на площадке для игр. Дети набрали камней и встали в десяти шагах от меня. А я стал гадать, кто кинет и пытаться ловить камни кинжалом. И получалось у меня откровенно плохо, раза четыре получив камнями по ногам и упав, чуть не выколов себе глаз, пытаясь поймать особенно хитрый камень, я остановил детей и стал думать, что сделать.

— Да что тут думать, ты просто не попадаешь по мелким камушкам, надо взять покрупнее! — сказал Дрек и без предупреждения швырнул в меня булыжник. Тот едва долетел до меня, но зато как!

Камень сделал короткую дугу и упал мне прямо на больной палец ноги, там что-то громко хрустнуло, и я заорал! Меня насквозь пронзило молнией, ударив сначала в пах, а потом в грудь, разорвалась там эхом и вернулась назад! Я упал, подгибая раненную ногу, снова ушиб синяк на копчике. И банально разревелся. Мне было стыдно реветь, ведь я уже взрослый, но было так больно, что ни на что другое я был просто не способен.

На крики первой среагировала Лиме — мать Алема. И тогда я, растерявшись и перепугавшись одновременно, попытался отползти от неё, ревя всё громче. Ей пришлось схватить меня за больную ногу, и с силой, доступной только стихийным, оторвать мои руки от раны. Выглядела та плохо, камень разодрал кожу и вывернул наружу белую кость.

— Кто это сделал? — громко спросила она.

— Никто! Мы просто играли, хн-хн, — сквозь панику пробилось чувство стаи, ведь Дрек сделал это случайно, стоял сейчас белый, как мел. Не хватало мне ещё одного суда…

— Ох, ладно, всем розог за глупость, — она подхватила меня на руки, словно пушинку, и понесла к бабушке Нине, которая не только следила за сиротами, но и заведовала стихийными травами.

В её доме всегда крепко пахло пряностями, от этого запаха холодило нос и щипало глаза. Ба приказала привязать меня к столу ремнями, чтобы я не дёргался. И стала осматривать рану. Потом дала какое-то снадобье, и я стал засыпать, отчаянно борясь с сонливостью, чтобы успеть посмотреть на лечение.

— А ну не борись! Спи! Не хватало мне ещё, чтобы ты постарел раньше времени от боли и страха. Спи! — прорычала Нина. И я, испугавшись, поддался.

Глава 6

Мне снилось моё прозрение, вернее, тот кусочек, который я успел ухватить. Трава — испускающая дымку, дымка — тянущаяся в облака. И так по кругу раз за разом, я пытался пробиться дальше, посмотреть прозрение до конца, но никак не получалось. А потом я вспомнил про медитацию во время зова и попытался повторить это во сне…

— Вставай, сынок, пора завтракать.

— Ещё минуточку, маам, — вяло ответил я, но тщетно. Сон пропал.

Так что встал я страшно разочарованный. Именно таким меня обняла мама, раздражённым и колючим. Хотелось оттолкнуть маму, но я сдержался, не хватало её ещё обидеть. А потом она без предупреждения хлопнула меня по затылку.

— За что?!

— А то ты не знаешь? Что за глупость пытаться камни отбивать кинжалом? Хотелось потренироваться, так кидали бы мелкие палки!

— Но Трог… — и я заткнулся, понимая, что мама права.

— Ах, Трог! Опять этот болван! Ух, я ему!

— Да нет, мам, он не виноват же…

— Как же не виноват! Наверняка, он и посоветовал камни использовать, старый болван. Третий десяток уже, а всё туда же, — мама была в ярости, отчего её алые волосы заискрились стихией. — Так, ты завтракай, а я пойду и выскажу ему всё! И дождись меня!

И алым яростным вихрем мама убежала к нашему кузнецу, а я вжал голову в плечи, представляя, что сейчас будет там. Кусок в горло не лез, но, заставляя себя есть, я вскоре увлёкся и даже вытащил ещё кусок булки и сыра из шкафа — всё же ужин я вчера пропустил.

А потом вышел на улицу, тут было пасмурно и от того сумеречно, самое то для тренировки. Не стал уходить от дома, как и просила мама. Она вернулась, когда я уже заканчивал вращать конечностями, искры из волос пропали, на лице было очень довольное собой выражение. Мама не стала меня перебивать, но положила рядом со мной целую авоську с короткими палками.

— Заставила Трога сделать снаряды. Вот с ними и тренируйся кинжалом владеть, — гордо подняла голову, расправив плечи, и зашла в дом, откуда вскоре послышался мерный стук спиц.

Когда я закончил и пришёл на площадку, ребята меня уже ждали.

— Ты это, извини… — начал Дрек. — И я сознался, что сам кинул, мне аж пять розг всыпали, но остальным не досталось. Вот.

— Да ничего, зато меня Нина всего вылечила, а то я после зова весь в синяках, царапинах и укусах был. А теперь как новенький, ничего не болит! — и это было действительно так, сломанный вчера палец сегодня уже был цел, будто и не ломался никогда, даже маленького следа не осталось. — Сегодня повторим, но вот с этими палками.