Одержимый

– Знаете, я себе поклялся: узнаю, кто вызов прислал, подло сорвав меня с военных действий, с первого удара превращу ему нос в кровавое месиво. Отдых на Филиппинах меня смягчил, но сейчас… Хм, а кто меня сюда вызвал? Впрочем, не отвечайте. Или морской министр, или вы. Не волнуйтесь, бить буду аккуратно, но очень больно.

– Да вы сумасшедший?! – впервые подал голос адмирал.

– Прекратите, – поморщился Николай. – Почему вы не хотите эту должность?

– У вас лизоблюдов, подлиз и подхалимов целый двор, свистните, и сразу желающие набегут, чтобы получить такую кормушку. Я не из их числа и добровольно этот геморрой на себя взваливать не собираюсь.

– Это нужно для России, – с заметным пафосом сказал Николай.

– Так вы же хозяин земли русской. Дерзайте, можете себе эту должность забрать, а меня увольте. Кстати, а действительно, мы перейдём к тому, зачем сюда вызвали, и я получу желаемое наконец?

– Сейчас война, прошения об отставке не удовлетворяют, – буркнул недовольный министр.

Тут я воскликнул, указав на окно:

– Ой, что это?

Они оба повернулись к окну, но министр, тихо вскрикнув, повалился на ковёр, зажимая руками лицо. Там между пальцами начала проступать кровь.

– Его, видимо, удар хватил, врача нужно вызвать, – спокойно сказал я, стараясь незаметно потереть костяшки пальцев. Отбил.

Николай с подозрением посмотрел на министра, подбежав и начав ему помогать встать, а я и шагу не сделал, но с интересом за всем наблюдал. Но вот Николай разозлился, причём сильно.

– Вон!

Слегка поклонившись, я сам открыл дверь и покинул кабинет, а прикрывая створку двери, сказал секретарю:

– Государь отправляет меня в отставку.

– Какую отставку? Приказ оформить наместником на Дальний Восток.

– Передумал государь. Ладно, не получилось, так не получилось. Если что, я домой отбыл.

– Вас отвезут, – кивнул секретарь.

Действительно отвезли, а вечером, я как раз поужинал, общался с двумя соискателями работы у меня. Евгения Павловна нашла для пополнения. Прибыл представитель Дворянского собрания. Меня на дуэль вызывали. От морского министра. Смотри, какой боевой. Я, конечно, дал согласие. А так как вызывали меня, то место и оружие за мной. Вообще дуэли запрещены, но тут Николай дал разрешение, что удивило многих.

– Значит, дуэль? – чуть улыбнулся я. – Хорошо, раз вызывают меня, то вот: оружие – мушкеты времён наполеоновских войн, дымный порох и картечь. Стреляться будем не на площадке, а из корзин воздушных шаров на высоте триста шагов. Как всё будет готово, тогда и назначат день дуэли, в безветренную погоду, понятно.

Гость долго смотрел на меня, переваривая услышанное, потом задал один вопрос:

– Зачем?

– Эту дуэль точно запомнят на многие годы.

– Да, запомнят, – чуть улыбнулся дворянин Синцов, член совета Дворянского собрания, и вскоре отбыл. Кстати, он вызвался быть моим секундантом.

Я спокойно отдыхал, пока по всей столице шло бурление. Два дня. Даже один бал в мою честь пришлось выдержать. А дуэль Николай запретил. В смысле мой выбор, так что пришлось перейти к обычному способу убийства – револьверам. И вот, двадцать шестого октября, на площадке, зрителей не так и много было, а морозило с утра хорошо, мы встали. У министра была повязка на лице и лиловые синяки под глазами. После сигнала раздались выстрелы. Моя пуля попала министру прямо в лоб, так что с гарантией, а вот его прямо мне в сердце, так что я упал замертво, пока секунданты и остальные носились в панике. Один вскрик меня изрядно поразил:

– Как же так?! Там патроны ослабленные, убить ими невозможно.

Продолжая держать тело опцией лечения, сердце молчало, а кровь бежала под моим мысленным усилием, тело остывало, я удивлялся. Видимо, Николай не желал терять двух адмиралов, всё подстроено было, вот только я никогда не доверял незнакомому оружию, поэтому тот наган, что мне выдали, убрал незаметно в большое хранилище и достал свой. Внешне не отличить, если по номеру только. А вот министр в меня охолощённым оружием стрелял, пуля у виска свистнула, слышал её. Тем и удивительнее, что тот смог меня убить. В дуэли никто не победил. Ха! Да если бы не мой спешно разработанный план со сменой личности, по которому я должен погибнуть на дуэли и дальше жить новой жизнью, этого ничего не произошло бы. Причина такого моего решения не только в Николае, хотя тот явно уцепился в меня крепко, желая пристроить на должность наместника. Алексеев-то умер в ночь моего отлёта. А что, я залетел к нему и отдал долги. Я ему ещё частичную гибель Владивостокского крейсерского отряда простить не могу.