Один плюс один

Что стоишь в углу комнаты?
Что молчишь за спиной?
Уходящие, помните:
Первый выстрел — за мной.

Что притих за портьерою?
Выпад. Шпага в крови.
Приходящие, верою
Не искупишь любви.

Что тобой мне назначится?
Чей смертелен оскал?
Остаешься?
Не прячешься?
Выходи из зеркал.

Караван

…в четком ритме, в шлейфе пыли —
будто бритву вскользь раскрыли,
и притихшие места
оглядела сталь:

Где тут Север? где тут Запад?! —
все бесцельно. Но внезапно
Немоту песка порвал
пестрой лентой — караван.

Сквозь пустынь горячий снег
в затвердевшей тишине.

Тоска

Чет и нечет,
Черт и нечерт,
Темный вечер.
Грех на плечи
Прыгнет из кустов:
— Стой!

Зелье варю,
Вслух говорю:
Эй, ротозеи,
Кушайте зелье,
Слушайте речи!
До новой встречи!

Обозначена черта,
А за нею —
Ни черта.

И снова — зелье,
И снова — вечер.
И снова — злее
Клекочет кречет,
Что чет как нечет,
Что вечен вечер…

И нахохлились сычи,
Как над плахой
Палачи.
«Платить мне нечем,
Налей хоть каплю,
Скажи хоть слово…»

Как шило в печень:
Зачем лукавлю?!
И снова…
снова…

Империя

Аты-баты, шли солдаты,
Прочь от домиков горбатых,
Девок да перин.
Третий Рим. Четвертый. Пятый.
Вспомним имена и даты,
Хором грянем:
— Рим!!!

Аты-баты, шли солдаты,
Безбороды, бородаты,
Старики, юнцы,
Те непьющи, те поддаты,
Злы сержанты и комбаты,
Востры кладенцы.

Аты-баты, легионы,
Время наше, время óно,
Солнце на штыках.
Рим десятый. Миллионы
От Ташкента до Лиона
Славят старика.

Гитлеры, Наполеоны,
Субмарины, галеоны, —
Мы горды помочь
Амфибрахием, пеоном,
Воплем труб, фаготов стоном:
Сила! Слава!
Мощь!

Аты-баты… И незримо,
Словно мат среди мейнстрима,
Как огонь в руках,
Мудрость Рима, глупость Рима,
Вечность Рима, бренность Рима
Шествует неутомимо
Из руин — в века.

Цивилизация

Разбудили зимнюю ветку.
В вазу — воду, в воду — таблетку,
Ветку — в вазу, еще со сна,
И сказали:
— Цвети. Весна!

Что-то ветке весна не нравится.
Прерван сон у Спящей красавицы
Не губами прекрасного принца,
А иглою стерильного шприца.

Gloria mundi

Над опальной могилой поэта в ночи
Продавать его песни сошлись толкачи —
Стала дюжина лет
Километрами лент,
И червонцы мелькают, как в вечность билет…

Из трагедии «Заря» Томаса Биннори, барда-изгнанника

I

Что будет, если бросить тень на имя,
А тени имя дать? Между двоими,
Меж именем и тенью есть ли связь?
Игры судеб пугающая вязь
Мне чудится в понятиях без тела,
Без плоти, той, что жизни захотела,
И тень бежит по улице пустой,
По имени зовя меня: «Постой!
Остановись!..» Но имя отлетело
И стало незнакомым.

II