Одинокий демон. Златовласка зеленоглазая

Принцесса Эриэлла, зажав на его груди в кулаки мантию, притянула баронета к себе.

– Ва-ва-ва, – пролепетал обалдевший Лессент, увидев чуть ли не вплотную прекрасное лицо с огромными зелеными глазами. Левая щека эльфийки была розовее правой.

– Не прикидывайся. У тебя есть.

– Нету! Нету у меня! – испуганно воскликнул Лессент, подаваясь назад.

– Да? – разочарованно отозвалась принцесса, отпуская его. – Нету? Ну что вы за люди такие? Скучные! Выпить даже нет! Пфф!

– Как нет? – обиделся Лессент за всех людей сразу. – Есть!

– Где? – требовательно прозвучало в ответ, и перед его носом оказалась тонкая ручка, повернутая ладонью вверх.

– Здесь нет. Есть в городе. Хотите, я могу показать?

Принцесса на секунду задумалась, наклонив голову к плечу.

– В городе? А что, пошли! – сказала она. – Все равно нас тут никто не любит… Покинем юдоль этой скорби!

И тут Лессент вспомнил про ждущую его девушку!

– Э… э… прошу простить… Ваше высочество… Но я сейчас не могу…

– Как не можешь?! Ты что, хочешь, чтобы я разочаровалась в людях? Хочешь?

Принцесса близко-близко заглянула ему в глаза.

– Н… нет, – ответил баронет, внезапно почувствовав охватившее его волнение, и подумал о том, что наверняка нельзя допустить, чтобы эльфы разочаровались в людях. Ведь не зря же император их так встречает!

– Тогда пошли, – толкнула его рукой в плечо Эриэлла, – трубы горят!

«Опять мне не повезло, – с сожалением подумал о девушке Лессент, разворачиваясь на выход… – да что же это такое!»

Примерно четверть часа спустя

за стенами университета

– «Шах-тер-ский фо-на-рик», – задрав голову, по слогам прочитала Эриэлла вывеску.

– Госпожа, госпожа, – заволновался стоящий рядом Лессент, – сюда лучше не ходить… Тут гномы…

– Гномы? Ну и что?

– У них тут… несколько… своеобразно… И они не очень любят посторонних… Которые ничего не понимают в горном деле…

– Горном деле? Это я-то ничего не понимаю в горном деле? Да будет тебе известно, что эльфы лучше всех разбираются в горном деле! А ну-ка! Пойдем, зайдем, выпьем! Заодно и выясним, чьи горы круче…

– Мне пить нельзя, – слабым голосом ответил баронет, чувствуя, как от нехорошего предчувствия у него холодеет в животе.

– Сегодня можно! Ты со мной! Если будут приставать, скажешь – налаживал дипломатические отношения с эльфами! Я подтвержу! Пошли!

– Ну… если только так…

– Па-а-ашли!

Эльфийка решительно пихнула в спину неуверенно мнущегося студента.

– Нуте-с, господин ректор, где же ваша гостья? Мы все приехали, чтобы ее увидеть. Итак, где она? Мы ждем!

В недовольном голосе императора слышался легкий сарказм и издевка.

– Прошу меня простить, ваше величество, – развел руками Мотэдиус, делая небольшой поклон, – но между отправкой мною письма и вашим прибытием в университете произошел весьма неприятный инцидент…

– Что за инцидент? Говорите!

– Принцесса Эриэлла получила пощечину и покинула бал… Последний раз ее видели, когда она выбегала из ворот университета…

Мотэдиус глубоко вздохнул и понуро опустил плечи.

– Ничего себе! – с неподдельным изумлением в голосе вскрикнул Хайме, вскидывая брови и оглядывая окружающую его публику так, словно призывая ее в свидетели, – Пощечину?! И кто же тот наглец, посмевший поднять руку на столь высокородную особу?!

– Это сделала… баронесса Терская, ваше величество!

– Терская? Ха! – выдохнул император, вскинув вверх брови. – Ха! Терская! Снова Терская! Где она?! Я хочу ее видеть!

– Ваше императорское величество…

Сбоку, из-за спин присутствующих, показалась Стефания и, выйдя на свободное от людей пространство перед императором, присела в глубоком реверансе.

– А, вот и вы, госпожа Терская! Вот и вы! Становится уже неприятным правилом, что если где-то происходит что-то из рук вон выходящее, то вы в этом участвуете!

В голосе императора звучал неприкрытый сарказм.

– Прошу меня простить, ваше величество…

– Простить? Для начала объяснитесь, сударыня! Что это такое вам вдруг взбрело в голову? Пощечина! Ха!

– Ваше величество… простите меня. Но… но она оскорбила меня! Прилюдно унизила, поцеловав в губы, как… как какую-то фейку!

Властитель империи вытаращил глаза.

– Что? Что она сделала? – не веря ушам своим, переспросил Хайме, поворачивая голову и выставляя вперед правое ухо.

– Поцеловала в губы… при всех… – тихо произнесла Стефания, глядя в пол.

Хайме перевел взгляд на Мотэдиуса. Тот чуть заметно наклонил голову, подтверждая. В зале воцарилась тишина. Все смотрели на императора, ожидая его решения.

– Ну… – начал он, поняв, что молчать дальше нельзя и нужно что-то уже говорить, – вполне возможно, что вы несколько неправильно ее поняли… Возможно, это старинный эльфийский обычай…

– Обычай? – неожиданно громко возмутилась Стефи, перестав смотреть в пол. – Это не обычай, а извращение! Эта эльфийка – гнусная извращенка!

– Думайте, что вы несете, баронесса! – резко отреагировал Хайме, ощущая прямо всей своей спиной стоящих за ней гостей Вечного леса.

– Женщины женщин в губы не целуют! Так только извращенки всякие делают! – запальчиво возразила Стефания, пылая пунцовыми щеками.