Охота на мух. Вновь распятый

Иосиф не обратил ни малейшего внимания на эту сценку. Не найдя в зале Сол, он попытался проникнуть к Бабур-Гани, чтобы разузнать о понравившейся новенькой, но его к ней не пустили. Новоявленная вдова никого не хотела видеть из своих гостей, она терзалась раскаяниями взаперти, но уже видели ее роскошный белый мерседес, скорее даже цвета слоновой кости, у главной мечети города, где Бабур-Гани раздавала милостыню нищим…

Иосиф вернулся домой, а через день заставил себя забыть и думать о Сол. Но в подсознании она уже утвердилась так прочно, что Иосиф уже не мог удовлетвориться лишь одной близостью, физической близостью, все в нем жаждало любви, страстной и всепоглощающей.

И провидица появилась как раз в тот момент, когда это чувство достигло апогея и переполненной чашей готово было выплеснуться на любого, случайно задевшего его.

Провидица поселилась рядом со дворцом Гюли, вернее, за дворцом, в ее же доме. И в первый же день постаралась попасться на глаза Иосифу. Он был ослеплен ее красотой и поражен глубиной, бездонной глубиной ее глаз, заглядывая в них, он, казалось, видел вечность, перед ним открывалась бесконечность вселенной, и странное оцепенение находило на него, какая-то необъяснимая сила привязывала Иосифа к этому взгляду, и он шел на его поводу, как овечка на заклание.

Иосиф попытался купить ее, но она только посмеялась над ним, дал задание двум дружкам похитить провидицу и отвезти к нему на дачу, — дружки как в воду канули, что было и на самом деле, только в воду они канули с камнем на шее и со вспоротыми животами, чтобы не всплыли даже в судный день.

Но после этого провидица первый раз улыбнулась Иосифу, и он, околдованный, готов был следовать за ней хоть на край света. Но она по-прежнему отказывалась встретиться с ним, а о том, чтобы пригласить ее в гости, не могло быть и речи, однако Иосиф, стоило ему только подумать о провидице, в тот же миг, даже если он стоял дома у окна, гулял по улице или гулял в кабачке, сразу видел ее перед собой, она ему ласково улыбалась и тут же исчезала.

Иосиф от любви к ней дошел до того, что не мог смотреть на других женщин или спать с ними.

Гюли с тревогой смотрела на угасающего сына, пыталась поговорить с ним, советовалась с ворожеей, но та, быстро и привычно разбросав карты, ахнула, и вдруг пена появилась на ее губах, ворожея заверещала тонким пронзительным голосом:

— Нет такой силы! Огонь уже горит в воде! Жените! Скорее жените его на Сол! Она — единственная, кто может спасти!..

И впала в транс.

Гюли пыталась было выяснить подробности, но все ее попытки были безрезультатны. Колдунья смотрела на нее с ужасом и молчала.

Гюли ушла от нее с твердым намерением все выпытать у сына, но тот ее слова пропускал мимо ушей или делал вид, что не слышит.

Твердо решив женить сына, Гюли пошла посоветоваться с Мир-Джавадом, но он ее не принял.

— Светлейший потерял жену и никого не хочет видеть! — словно извиняясь, вкрадчиво говорил ей секретарь Мир-Джавада. — Не беспокойте его! Когда он будет в состоянии заняться чужими делами, это, поверьте, не мои слова, он ими займется. Могу передать еще его мнение: заниматься устройством свадьбы сейчас неуместно…

Гюли поняла, что женить Иосифа на Нигяр, как было условлено, не удастся. Но недостатка в других невестах не было: каждый мечтал породниться со светлейшим. Гюли отказалась от услуг свах и сама ездила осматривать невест. Вспомнив слова ворожеи, она стала искать невесту с именем Сол, но те, которые имелись в наличии, были или уродливы, или глупы, или то и другое вместе взятое. Гюли не могла знать, что той, которая могла бы спасти Иосифа, уже не было в живых, а пепел ее праха был брошен в реку, самоубийц не хоронили, и для бедной матери не осталось даже могилы, чтобы оплакать свою несчастную дочь…

Иосиф ни о какой женитьбе и слышать не хотел. Красота провидицы так обожгла его, что он ходил кругами вокруг дома, на втором этаже которого жила красавица, желанная и недоступная.

В какой-то из дней Иосиф увидел во дворе дома трехметровую лестницу, он и сам не сумел бы вспомнить, но с этого дня в подсознании поселилась еще неясная мысль, крепнущая день ото дня все сильнее и сильнее, овладевающая постепенно и сознанием, чтобы, как только сознание ей сдастся, в тот же момент повести Иосифа за собой.

Провидица заманивала Иосифа, как опытная куртизанка, и это ее люди принесли во двор дома трехметровую лестницу…

Иосиф сходил по ней с ума, и наконец настал тот день, когда он, обезумевший от страсти, попытался овладеть ею насильно.

Всю ночь Иосиф не спал, сидел неподвижно в темноте, смотрел на черный провал окна и ждал того момента, когда крепкий сон сморит непокорную красавицу.

Глубокой ночью, где-то ближе к рассвету, он тихонько выскользнул из дворца и направился к дому, где на втором этаже, при раскрытом окне спала его мечта, вернее, предмет вожделения.

Приставив лестницу к окну второго этажа, он стал неслышно по ней взбираться, надеясь застать врасплох спящую и овладеть ею насильно.

Была душная летняя ночь. Иосиф был почти не одет, чтобы не тратить времени на раздевание.