Охотники за микробами

С этого времени жизнь Мечникова стала значительно лучше; он намного реже стал пытаться совершить самоубийство; его руки начали догонять в развитии голову – ему удавалось проводить эксперименты! Вряд ли можно найти другого человека, который настолько искренне старался применить свою религию (которой была наука) во всех сферах своей активности. Он брал Ольгу за руку и обучал ее науке и искусствам, и даже искусству и науке брака! Она крайне уважала его научный подход, но много позже признавалась: «Научные методы, которые Мечников применял по отношению ко всему, возможно, были совсем неуместны в этот тонкий психологический момент…»

2

В 1883 году, когда после открытий Пастера и Коха весь мир помешался на микробах, Мечников внезапно из натуралиста превратился в охотника за микробами. Он поссорился с начальством Одесского университета и вместе с Ольгой Николаевной и кучей ее малолетних сестер и братьев переехал на остров Сицилия, где устроил себе любительскую лабораторию в гостиной своей дачи, выходившей фасадом на море и синеющий вдали калабрийский берег. Интуиция подсказывала ему, что микробы стали теперь важнейшей отраслью науки, и он мечтал о великих открытиях в этой области, совершенно не владея методами исследования и не рассмотрев еще толком ни одного микроба. Он расхаживал по своей лаборатории-гостиной, излагая Ольге Николаевне сущность биологических теорий, изучая жизнь морских звезд и губок, рассказывая детям волшебные сказки, – в общем, не делая абсолютно ничего, хоть отдаленно напоминающего захватывающие исследования Коха и Пастера.

В один прекрасный день он решил заняться вопросом, как морские звезды и губки переваривают пищу. Он уже раньше замечал внутри этих животных странные клетки, составлявшие часть их организма, но не остававшиеся в покое на одном месте, а оригинальнейшим образом передвигавшиеся с места на место; эти клетки сначала выпускали из себя отростки, а затем перетаскивали за ними остальную часть своего прозрачного тельца. Таковы были блуждающие клетки, двигавшиеся как бы самопереливанием внутри тела этих животных, – так же, как это делает простейшее из животных, амеба.

Мечников взял несколько крошечных кусочков кармина и ввел их внутрь тела личинки морской звезды. Это была очень оригинальная и остроумная затея, потому что личинки были прозрачны, как хорошее оконное стекло, и с помощью линзы он мог видеть все, что происходит внутри животного. С захватывающим интересом он следил за тем, как эти ползающие, переливающиеся клетки устремлялись со всех сторон к частицам кармина и… пожирали их. Он был уверен, что видит перед собой картину пищеварения морской звезды, но в то же время в его мозгу пронеслась какая-то новая, смутная, не оформленная еще мысль, далекая от такой банальной вещи, как пищеварение…

На следующий день Ольга Николаевна с детьми отправилась в цирк посмотреть каких-то необыкновенных дрессированных обезьян. Мечников сидел один в гостиной и задумчиво смотрел на кучу морских звезд. И вдруг – это было подобно вспышке молнии – в один момент, в одну ничтожнейшую часть секунды Мечников изменил весь ход своей жизни.

«Эти блуждающие клетки в личинке морской звезды пожирают зернышки кармина – и так же они должны пожирать микробов! Несомненно, что именно они, эти блуждающие клетки, защищают морскую звезду от микробов. Наши блуждающие клетки, белые кровяные шарики, вероятно, точно так же защищают нас от микробов. Они-тο, очевидно, и есть причина иммунитета, сопротивляемости микробам, и благодаря им, вероятно, человечество до сих пор еще не уничтожено злокачественными бациллами».

Без какой-то последовательности рассуждений, без каких-либо изысканий и опытов Мечников сразу перескочил от пищеварения морской звезды к человеческим болезням.

«Я внезапно превратился в патолога, – пишет он в своем дневнике (и это не менее странно, чем если бы флейтист неожиданно объявил себя астрофизиком!), – и это событие меня так взволновало, что я стал быстро ходить взад и вперед по комнате, а затем почувствовал даже потребность пойти на берег моря, чтобы собраться с мыслями».

Пожалуй, невероятно педантичный Кох вряд ли доверил бы в ту пору Мечникову даже стереть пыль со своего микроскопа, но полное невежество относительно микробов, похоже, ничуть не смущало этого безумца.

«Я сказал себе, что если моя теория правильная, то если воткнуть в тело личинки морской звезды занозу, ту должны тотчас же окружить блуждающие клетки».

Он вспомнил о том, что если вогнать в палец занозу и сразу ее не вытащить, то вскоре она окружается со всех сторон гноем, который и состоит главным образом из блуждающих белых кровяных шариков. Он побежал в сад, находившийся позади дома, и сорвал несколько шипов с розового куста, который недавно украсил, как елку, для братьев и сестер Ольги; он вернулся в свою игрушечную лабораторию и вонзил эти шипы в тело одной из кристально-прозрачных морских звезд.