Операция 'Карантин'

Вспомнилось, как бравые десантники загнали "уазик" в трюм, споро его зафиксировали страховочными тросами, а затем покинули самолет. И как один из них запер на ключ дверцу машины, но ключ никому не отдал. Никита заглянул через ветровое стекло в салон автомашины - ключей зажигания в приборной панели не было. Не суждено было "уазику" ездить по Каменной степи, он предназначался для других целей. И его судьбу должны были разделить и Никита, и его бригада, и самолет вместе с экипажем.

Открыть дверцу "уазика" для Никиты не было проблемой. Он достал из кармана связку ключей, на которой висела и универсальная отмычка, и легко открыл замок. На переднем сиденье ничего не оказалось, зато в изножье заднего он обнаружил небрежно брошенную на пол мешковину. Осторожно подняв ее, Полынов увидел на полу салона обыкновенную противопехотную мину. Правда, взрыватель у нее был не совсем обыкновенный - барометрический. Специально разработанный для диверсий в воздухе. При наборе высоты, когда давление в самолете падает, он включается, а когда самолет начинает снижаться и давление расти - срабатывает. Безотказная штука, обнаружить которую можно только визуально, ну а уж обезвредить, если она включилась, никак нельзя.

Уверенность в том, что "уазик" начинен взрывчаткой, была стопроцентной, но все равно, когда Полынов обнаружил мину, его сознание обдало морозным холодом. "Не многовато ли покушений на мою жизнь? отстраненно пронеслось в голове. - Второе за три дня и оба - в самолетах..." Но эта мысль промелькнула где-то на периферии сознания, абсолютно не помешав рассудку мгновенно оценить ситуацию и принять решение, как действовать. Но, как ни крути, без помощника, лучше всего командира корабля, ему не обойтись. Чем меньше людей будут знать об "уазике", тем лучше - меньше паники, да и советами мучить не будут.

Чтобы попасть в пилотскую кабину, Полынову пришлось подняться по лестнице на третий ярус. Миновав небольшой пассажирский отсек, он уперся в закрытую дверь и постучал. Ответа не было. Он внимательно осмотрел дверь может, ошибся? - но тут сбоку на переборке увидел динамик переговорного устройства. Нажав пальцем на кнопку и, не отпуская ее, сказал:

- Говорит начальник экспедиции Полынов. Попрошу на связь командира корабля.

- Я вас слушаю, Никита Артемович, - через несколько секунд донесся из динамика голос Устюжанина.

- Василий Тимофеевич, выйдете, пожалуйста, в пассажирский отсек.

- А в чем дело?

- Кажется, у нас небольшие проблемы.

Устюжанин не стал выяснять по интеркому, какие именно и насколько они небольшие. За дверями завозились, замок щелкнул, и командир корабля шагнул через порог.

- Василий Тимофеевич, - предложил Никита, - давайте спустимся в трюм.

Устюжанин внимательно окинул взглядом Полынова, ничего не сказал и молча зашагал к трапу. Слишком серьезным было лицо Полынова, чтобы он мог заподозрить, будто его приглашают в компанию спасателей на рюмку водки.

Увидев, какой "подарочек" подкинули им эфэсбэшники, невозмутимый Устюжанин растерялся.

- Что это? - хрипло вырвалось у него. - Да как же это?..

Он недоуменно уставился на Полынова. В его голове просто не укладывалось, что родная российская спецслужба вот так вот, за здорово живешь, без каких-либо на, его взгляд, оснований, собралась препроводить их к праотцам. Слишком долго он прослужил в авиации, чтобы в один момент поменять представления о чести и порядочности людей в армейских мундирах до сих пор спецслужбы работали бок о бок с экипажами, предотвращая диверсионные акты, а не наоборот.

- Слушай, Никита, а разминировать ее никак?..

Полынов отрицательно покачал головой.

- Может, мой бортмеханик попробует? - совсем уж околесицу понес Устюжанин. - Руки у него золотые...

- Не стоит рисковать, - оборвал его Никита. - Сделаем проще. Откроем люк и сбросим машину.

Глаза у старого пилота полезли на лоб.

- К-как?!

За тридцать лет службы он привык, что все грузы должны быть доставлены получателю в целости и сохранности, и иного отношения к своей работе не представлял. "Крепкая косточка" его чести авиатора и не предполагала, в какие костоломные жернова угодила.

- Может, только мину?

- Нет, - снова жестко отрезал Никита. - Спецы, установившие ее здесь, несомненно, предусмотрели такой вариант. Копаться в машине не будем и сбросим ее целиком.

Устюжанин шумно перевел дух, вытер пот с лица и, кажется, стал немного соображать.

- Надо снизиться... Высота - десять тысяч... Задохнемся...

Никита нехорошо оскалился.

- Здесь барометрический взрыватель! - гаркнул он. - Как только начнем снижаться - прощай мама! Понятно?

Устюжанин закивал.

- А раз понятно, - понизил тон Полынов, - тогда, Василий Тимофеевич, неси кислородные маски. Три. Стоп! - остановил он было дернувшегося идти летчика. - Сколько у нас еще осталось полетного времени на этой высоте?

Устюжанин поднес к глазам часы.

- Один час двенадцать минут.

Въевшаяся с годами в сознание скрупулезность в отсчете времени и в критической ситуации не изменила старому летчику.