Операция "Рагнарёк" (СИ)

— Это тот чернобородый пират, который стоит рядом с Иветт? – тихо спросил Фьялар.

— Можешь не понижать голос, — улыбнулся Норвик, — Кадир гордится должностью Шерифа. А одной из его обязанностей является уничтожение несанкционированного «потомства». Вместе с провинившимся Создателем.

— А как же Моника? – удивился Фьялар.

— Для нее сделали исключение. Крис не напрашивался, ему поручили ее обратить. Но получилась славная парочка.

— И все-таки я думал, вас в городе тысячи, — вернулся к теме Фьялар.

— Такой город может прокормить и больше, — ответил Норвик, — но чем больше Сородичей кормится в одном месте, тем выше шансы, что люди нас заметят. Иногда кто-то увлечется настолько, что оставит после себя обескровленный труп. Иногда случайный прохожий заметит что-то неладное. И все первым делом лезут в Сеть читать про вампиров. Даже полиция. Маскарад…

— Трещит по швам, — с улыбкой закончил за него Фьялар, — чего мы, собственно, и добиваемся.

— Одно дело – получить легальные права и доступ к банкам крови, — нахмурился Норвик, — и совсем другое – новую Инквизицию. Пока мы прячемся, людям становятся известны только те случаи, которые выставляют нас в особо темном свете.

— Ну, пусть вас вдвое больше, чем здесь, — Фьялар еще раз окинул собрание взглядом, — пусть даже пара сотен. Какую угрозу это представляет для города с населением в двадцать миллионов человек?

— Вентру контролируют банки и Уолл-Стрит, легальный бизнес, — ответил Норвик, — Тореадор – индустрию развлечений. Малкавиан, при всем своем безумии, занимают весьма заметное место в научном мире. Бруха – вообще революционеры, сорвиголовы и экстремисты. Если не заняты в мафиозных структурах. Посмотри на Носферату – они самые человечные из Сородичей, но выглядят как монстры. Даже ты Джонни за орка принял.

— Я, в отличие от здешних жителей, орков живьем видел, — заметил Фьялар.

— Тем не менее. Тремере – кровавые маги. Безжалостные и коварные. Но и они – наша часть. А я пока говорю только о тех, кто составляет основу Камарильи. Есть еще Шабаш и неприсоединившиеся Анархи.

— Гангрел.

— Они вышли из Камарильи не так давно. И пока сами по себе. Но в них слишком много от Зверя. Я не о жестокости говорю, часть дара Гангрел – звериная натура. Чем-то они с оборотнями близки, поэтому иногда могут с ними договориться.

— Хорошо бы наладить контакт, — сказал Фьялар.

— Всему свое время, — Норвик пожал плечами, — думаю, здесь есть те, кто передаст им, что было сказано сегодня. Если я прав – тебя найдут.

Теперь Фьялару хорошо была видна разница, о которой говорил Норвик. Стоящие рядом с ним Тореадор отличались богемным шиком и вызывающей эпатажностью облика. То, что у Бруха казалось вызовом существующему порядку, для Тореадор было всего лишь способом привлечь внимание к своей личной уникальности. Безупречно элегантные Вентру, во главе с Хелен, свысока смотрели на Малкавиан, в большинстве своем вообще не озабоченных соответствием своего внешнего вида представлению о них. Старомодный лоск и аристократичность Тремере казались вызовом небрежным отрепьям Носферату. Братья Калос облачились в расшитые мексиканские рубахи и брюки-гаучо. Странная девушка в темных очках удивительно напоминала монашку своим черным костюмом и белой блузкой. Несмотря на короткую юбку.

— Это кто? – спросил Фьялар.

— Дана. Она – «отступница» Ласомбра. Большая часть ее клана входит в Шабаш. Но Дана не разделяет их убеждений. Редкий случай. Хорошо еще, что Цимисхов здесь нет. Малкавиан – психи, безумцы. Цимисхи – потерявшие остатки разума чудовища, вообразившие себя вершиной эволюции.

— Они с эльфами об этом не спорили? – усмехнулся Фьялар, — это отвлекло бы и тех и других всерьез и надолго.

— Я бы тебе сказал, что не верю в эльфов, — рассмеялся Норвик, — но теперь мне придется признать, что я ошибался. Хотя никогда их не видел. Поверю тебе на слово.

Разговор прервала наступившая тишина. На подиум, находившийся у глухой стены зала, поднялась девушка, лет двадцати пяти, в простом сером шерстяном платье и с темно каштановыми волосами, забранными на затылке в тугой узел.

— Айслинг Стурбридж , — шепнул Норвик, — Регент Капеллы Пяти районов. Считай – примоген Тремере. Это она просила собрать Конклав.

Айслинг высказывалась сухо и по существу. Она старалась быть предельно краткой, но доклад занял почти час. Фьялару показалось, что он раскрыл загадку, которая тревожила друзей. Самый влиятельный Сородич в Нью-Йорке, Регент, под руководством которой находился самый многочисленный и обладающий магической силой Клан в городе, показалась ему похожей на школьную учительницу. Стурбридж привыкла к тому, что ее слово — закон, а мнение по какому-либо вопросу не подлежит обсуждению. Мысль о том, что кто-то не является ее учеником, и поэтому имеет право на собственное мнение, казалась ей отвратительной до глубины души. Поэтому, к удивлению большинства Сородичей, Айслинг отказывалась выставлять свою кандидатуру на выборах Принца. Ей вполне хватало ее Капеллы.