Оплот добродетели

– Совсем другое… люди отвыкли от вида крови. Но они вспомнят. Всенепременно.

Данияру не было страшно.

Хотя… нейтрализатор – это серьезно, это как минимум кратковременное нарушение проводимости нейронов и, как следствие, пренеприятнейшая реакция организма, порой совершенно непредсказуемая. А как максимум… Этот сын осла скорее всего поставил на максимум, такие уверены, что чем оно мощнее, тем лучше… и не будет он думать, сколько зарядов осталось.

Всего-то пять выстрелов.

И одного хватит, чтобы Данияр умер.

Наверное, так же чувствовал себя прадед, когда шел на переговоры к мятежникам Саддаха. Но ведь пошел же. И сумел убедить, что лучше подчиниться ему, нежели стать жертвой диких родов. И взял город под руку. И власть свою, полученную словом, укрепил, чтобы после простереть над всем миром.

А ведь у него только и было, что верные клинки.

Клинки слабо дрожали.

Сталь хотела боя. И крови. А Данияр… если этот идиот выстрелит, то… обидно будет даже не умереть, обидно, что тот, кто заказал эту смерть, выиграет.

Но…

Остаться?

Данияр не простил бы себе такого позора.

А потому, когда с тихим шипением дверь откатилась в сторону, он встал на пороге и, широко усмехнувшись, спросил:

– Кто из вас умрет первым?

Руки опустились под тяжестью клинков. В искусственном свете сталь обретала синеватый отлив, и по шкуре ее вились волны узоров.

– Ты… кто такой?

Толпа, отступившая было, вытолкнула вперед того, кого полагала вожаком. И хорошо.

– Я? – Данияр смерил взглядом падаль, которая не пришла за ответами сама, как подобает мужчине, но притащила за собой и женщин, и, кажется, детей тоже.

Безумие.

– Я – Одиннадцатый милостью всех Богов Диктатор Ах-Айора, Солнце Нации, Железный Всепобеждающий Полководец, Маршал Могучей Республики, Залог Освобождения Человечества, Блистательнейший Владыка, Прозревающий Пути Грядущего. – Его титул в этих стенах звучал, пожалуй, забавно, но никто не улыбнулся.

И верно.

Смеяться над человеком, в руках которого клинки, неразумно.

– И что ты тут делаешь?

Парень оглянулся в поисках поддержки, а толпа загудела, то ли подбадривая, то ли требуя действия. С толпой всегда так. Собрать ее несложно, а вот удержать подчинить, сделать так, чтобы зверь этот стал покорен, это сродни искусству.

– Стою, – Данияр позволил себе улыбнуться. – А вы?

– Нам нужны ответы! – из-за спины мужчины выглянула неразумная женщина с лиловыми волосами. – Мы желаем знать!

И тонкий голос ее взрезал тишину.

Люди заговорили…

Попытались.

– Задавайте вопросы, – разрешил Данияр и чуть повысил голос, ровно настолько, чтобы перекрыть этот бестолковый гул.

Клинки не шелохнулись.

– А ты ответишь? – парень вспомнил про нейтрализатор. – Мы хотим говорить с тем, кто и вправду что-то решает… где эта рыжая стерва?

– Которая именно?

– Ты знаешь… – он поднял руку. – Считаю до трех… или отступи, или… раз… два…

Клинкам было тесно в этом коридоре, но они справились. Они взлетели одновременно, росчерком стального пера, тенью над песками, и наставник был бы доволен ударом, как и той легкостью, с которой сталь перерубила руку.

И кожу прошли.

И в кости не увязли.

Отличные клинки, право слово… громко стукнулся о пол нейтрализатор. И выпал из разжавшихся пальцев, но не нашлось никого, кто рискнул бы протянуть к нему руку. Все-таки вид крови и вправду действует отрезвляюще.

Кто-то ахнул.

Кто-то взвыл.

А парень, уставившись на обрубок руки, покачнулся и рухнул в обморок.

– Жгут ему наложи, – посоветовал Данияр женщине, на лице которой ужас сменялся искренним восторгом. Правда, про жгут она не услышала.

А наложить стоит, пока кровью не истек. Нет, совсем от кровотечения не помрет, модули на корабле медицинские имеются. Запоздало вспомнилось, что те и заняты могут быть, но…

Данияр подвинулся, позволяя Кахраю выйти вперед. Тот присел, перехватив руку черной полосой военной повязки. Та моментально вспенилась, закрывая место разреза.

– И все-таки… наверное, можно было как-то иначе? – осведомилась леди Унияр, выступив к людям. – Хотя… вынуждена признать, эффективно. Определенно эффективно.

Люди попятились.

– Добрый день, – она переступила через лежавшего парня. – Я вижу, что имело место небольшое недопонимание…

– Его бы в медотсек отнести… – тихо сказал Кахрай. – И руку не потеряйте. Пришьют.

Потом помолчал и добавил:

– Он на тебя в суд подаст.

– Обязательно, – Данияр стряхнул капли крови с клинка. Вот ведь… а думал, в жизни и не придется воспользоваться. – И еще ноту протеста выдвинут. Мы даже извинимся. Возможно, компенсируем… когда-нибудь…

Суды могут длиться годами, особенно если есть желание, чтобы длились они годами.

– Я оказалась в той же ситуации, что и вы, и могу лишь сказать, что теперь конфликт исчерпан. Скоро на корабле появятся медики…

И военные, без которых никуда.

– Всем будет оказана медицинская помощь…

– Но чума…

– Увы, порой нам приходится сталкиваться с тем, что кажется непреодолимым, но…

Речь первого советника звучала ровно, и люди успокаивались, они слушали ее завороженно, жадно, и это несколько пугало.