Орден Сумрачной Вуали

– Значит, сегодня есть особенный повод, а, Джеремия?

– Спроси у него сам.

– Эй! Очень странно, что два таких образованных сноба, как вы, не в курсе, что в третьем лице говорить о присутствующем – дурной тон, – рявкнул наконец-то пришедший в себя Бакоа. – Встретимся в пять у фонтана на ратушной площади. Деньги я добуду. Дернешься к банку, артефактор, – я тебя зарежу. Не смей доставать нам денег!

И Бакоа, утопив руки в глубоких карманах шаровар, бесшумно и мгновенно скрылся в узком, почти незаметном переулке.

Мы с Тилвасом переглянулись. Конкретно так, надолго переглянулись.

Уж не знаю, что там происходило за серыми зерцалами артефактора, за которыми предполагалось наличие то ли одного, то ли аж двух мозгов – человеческого и лисьего, – но у меня все пресловутое душевное «спокойствие океана» обрушилось в бездонную впадину, вызвав и цунами, и торнадо, и банальный шторм.

– Он ревнует, – наконец вслух сделал вывод артефактор, растягивая губы в маниакально-торжествующей улыбке. – Джеремия, мать твою, Барк! Твой социопатичный приятель только что явил нам образец чистейшей, прекраснейшей, я бы сказал – хрестоматийной ревности! Боги-хранители, да это было великолепно!

– Это было странно, – нахмурилась я. – Пять лет до этого Мокки было по барабану, а в последние дни… Нет. Возможно, это все-таки не ревность.

– Да точно ревность! Просто теперь у него есть достойный соперник – я, вот он и прозрел! Это ж надо! Прям как по нотам! И главное: он ведь сам понял, что мы поняли, что он сморозил что-то, что не планировал. Что его в секунду, мгновенно выдало! Ты вообще оценила, с какой скоростью его сдуло?

Тилвас чуть ли не в ладоши хлопал. Он был взбудоражен, а взбудораженный Тилвас – это очень красиво. Блестящие глаза, раскрасневшиеся губы и щеки, энергетика, расходящаяся от артефактора волнами, хоть подключайся напрямую к его унни, если хочешь поколдовать. Он был похож на алый цветок, на ветер в листве, на звон колокольчиков посреди карнавала. Я поймала себя на том, что не могу оторвать от Талвани взгляд, что мне хочется дотронуться до него, почувствовать гладкость его кожи… Я тотчас мысленно залепила себе оплеуху.

Что же касается Мокки Бакоа…

– Я бы на твоем месте не веселилась, Тилвас. – Мои брови сошлись на переносице. – Ты знаешь, что Мокки делает, когда он недоволен?

– Дай подумать. Вредительствует?

Откуда-то с соседней улицы донесся дикий вопль. Тилвас поперхнулся своей улыбочкой. У меня тоже вытянулось лицо.

– Не факт, что это Мокки, – спокойно, но отнюдь не уверенно прокомментировала я. – Тут много других бандитов. Но в общем и целом недовольный Бакоа – это либо очень эффективно, либо очень опрометчиво.

– Если ты хотела меня напугать, то увы: мне нравится и тот и тот вариант, если честно, – признался артефактор.

– Мне тоже, – после некоторых раздумий сказала я. – Судя по всему, я сейчас неправильно выразилась.

– Пожалуй. Я все еще полагаю, как и в первый день знакомства, что твой угловатый друг экстремально опасен. И тем приятнее было сейчас увидеть, что он умеет… ну… смущаться? В своей неподражаемой манере, конечно, – Тилвас был таким довольным, что мне невыносимо захотелось залепить ему в лицо тортом или чем-нибудь еще, просто чтобы посмотреть, как наиболее эпично можно стереть такое выражение с его физиономии. – Повторять не будем, наверное. Ну, в плане, специально его провоцировать не будем.

– Не будем, – решительно согласилась я.

– Хотя я не до конца уверен, что это все-таки ревность. Может, просто он взбесился от того, что в доме случилось что-то интересное, пока он отсутствовал.

– Ты же сам сказал: точно ревность, чистейший образец?

– Джеремия, это может тебя шокировать, но иногда даже я ошибаюсь.

– Да ревновал он, эй.

– Не факт.

– Тилвас. Он ревновал.

– Блин, я слишком тебя обнадежил. Джерри. Ты же сама знаешь: у господина Бакоа – эмоциональное расстройство личности, да еще и россыпь нарциссических черт. Может, он какую-нибудь таблетку забыл с утра выпить, вот и дернулся не вовремя. Если бы он был в состоянии ревновать, вероятно, ты бы видела подобные вещи и раньше – вы же давно знакомы. Ну или еще увидишь в нашей поездке. Один раз – это просто случайное совпадение. Оно не говорит ни о чем: ни в ту, ни в другую сторону. Я имею в виду… Маловато для выводов. Я не хочу давать тебе ложные надежды за счет такой ерунды.

– Тилвас, а Тилвас, – нехорошо прищурилась я, хватая его за воротник рубашки и подтягивая поближе, чтобы он не посмел отвернуться, спрятав лицо. – Ты меня совсем за идиотку держишь?

– Что? Я? Почему?!

Сама невинность.

– Потому что сейчас ты провоцируешь меня.

– Небо голубое, да на что, Джерри?

– На то, чтобы повторить. Повторно сделать что-то, что вызовет ревность Мокки. Или не вызовет. Ты прямо сейчас разводишь меня на что-нибудь… Что-нибудь эдакое.

– Как ты можешь говорить такое, Джеремия! – ахнул Талвани.