Оружие Темноты

Ида наклонила голову, изображая согласный кивок, а на самом деле для того, чтобы скрыть предательски изгибающую губы улыбку! Впрочем, не менее довольные нотки она почувствовала и в голосе самого герцога. Она могла бы поклясться памятью императора-основателя, что он уже вовсю предвкушал, как будет преподносить свое назначение ученым-исследователям, до этого откровенно игнорировавшим его! Может быть, и не стоило столь тщательно вытанцовывать собственные па, и нужно было всего лишь подождать, пока герцог сам все предложит ей?.. Ида мысленно пожала плечами: так или иначе она добилась своего. И шагнула через порог очередной двери.

Эта комната с изящными тканевыми обоями на стенах уже была ей знакома — с нее начинались покои, отведенные дочери императора в герцогском дворце. Когда утром Ида покидала их, сквозь широкое окно заглядывали лучи солнца, отражаясь яркими бликами на волнах океана цвета азрака. Сейчас же принцесса почти с опаской покосилась в ту сторону. Впрочем, буря, кажется, уже начала стихать. Сквозь мутную белесую пелену, теперь напоминающую обыкновенный туман, проступила линия горизонта.

— Я полагаю, Ваше императорское высочество, — проговорил Оуэн Вейд, проследив за направлением взгляда дочери императора, — что сегодня мы еще успеем увидеть солнце до того, как оно зайдет.

Глава 2. Тени в темноте

Металл был гладким и холодным, когда Кайрен положил на него руки, никак не желающим согреваться. Главная парадная дверь герцогского дворца была сделана из специальной модифицированной укрепленной стали почти в двадцать сантиметров толщиной. И не было ничего удивительного в том, что листы металла не так-то просто было отогреть всего лишь теплом человеческих ладоней. Но Кайрен и не собирался этого делать. Он всего лишь подождал, пока сенсоры, встроенные в толщу стальных створок, считают уникальный узор с его кожи, распознавая его. Во время соляных бурь защитные системы дворца автоматически блокировали все выходы из замка, и потом вновь перевести механизмы в штатный режим работы было не так-то просто. Лишь несколько человек во всем дворце могли разблокировать двери. Среди них был сам правитель Эспенансо, некоторые из придворных, а еще старшие слуги, разумеется. И конечно, аристократы вряд ли стали бы утруждать себя открыванием дверей.

Индикаторы на сенсорной панели мигнули, переключая свой цвет с красного на зеленый. Кайрен так внимательно наблюдал за ними, ожидая этого мгновения, что ему показалось, будто раздался тихий щелчок. Хотя, конечно же, это было лишь игрой его воображения: сенсорные механизмы работали абсолютно бесшумно. Или, во всяком случае, не человеку было различить этот шум! Кайрен с легким сожалением, словно расставался с хорошо знакомым и почти родным существом, отнял ладони от панелей управления и, взявшись за дверные ручки, с силой толкнул тяжелые створки от себя. Они тоже не издали ни малейшего скрипа или стука, плавно повернувшись на шарнирах, распахиваясь наружу.

Соляная буря закончилась. Ее фронт ушел на запад. И теперь над дворцом правителя Эспенансо и океаном цвета азрака вновь сияло белое солнце Кориут. Кайрен невольно прищурил глаза, защищая их от ослепительных бликов, дрожавших на поверхности воды, и глубоко вздохнул, вбирая в легкие воздух, ставший словно густым от резкого запаха соли, пропитавшего его. Мгновенно пересохло в горле и захотелось облизать губы. Один этот запах способен был вызвать нестерпимый приступ жажды! Но Кайрен родился и вырос на Эспенансо, и он прекрасно знал: сейчас, когда буря ушла в сторону, соль уже не способна убить или хотя бы просто причинить вред! Он накинул на голову полу серого форменного плаща-покрывала и решительно шагнул вперед.

Главный выход располагался на северной стороне дворца, и мол, уходивший от дверей, глубоко врезаясь в океан, сейчас был разделен пополам прямой линией — границей света и тьмы. Одна его часть — та, что ближе к дворцу, была погружена в тень, постепенно сгущающуюся, переходя в закатный сумрак, а вторая все еще грелась в лучах медленно заходящего солнца. Сейчас, когда до линии горизонта, выгибающей спину пологим горбом, ему оставалось лишь несколько шагов, оно больше не казалось таким ослепительно-белым. Его безжалостное синие смягчилось, приобретя почти золотой оттенок, став, наверное, именно таким, какое было у звезды, освещавшей материнскую планету империи. Именно об этом и думал Кайрен, делая шаг за порог, — о той, что лишь два дня назад видела другое солнце.

* * *