Осень собак

Нижим затронул его прошлую личную, во многом бесшабашную жизнь. Это было во времена аспирантуры Николая. Нижим учился в университете и жил в общежитии института повышения квалификации, где условия проживания были намного лучше, чем в студенческих общежитиях. Студентам-иностранцам, которые платили валютой, разрешали здесь жить, но в ограниченном количестве. Они подружились с Николаем, насколько позволяло их положение аспиранта и студента, а также материальное положение. Николай никогда не кичился своим положением, был прост и доступен. Может, поэтому к нему тянулись другие. Николаю в детстве пришлось жить в многонациональном районе страны на Дальнем Востоке, позже – работать в соседстве с представителями других народов. Он, на языках двадцати, выучил простые слова «здравствуйте», «до свидания», «спасибо», «пожалуйста» и даже отдельные фразы. Полностью он этих языков не знал. Но за эти простые слова другие нерусские люди часто считали его своим. Он был как бы их земляком, и его приглашали к себе в гости. Так вот и Нижим обучил его некоторым словам на иврите. К нему часто заходили земляки, которые проживали в других общежитиях, отмечали свои праздники. Когда-то, будучи немного выпивши, Николай попал к Нижиму то ли на именины, то ли на какой-то праздник. В комнате у Нижима сидело восемь или десять ребят и девчат из Израиля. Николая посадили за стол рядом с черноволосой студенткой с толстой косой. Глядя на нее, можно было сделать точный вывод – типичная еврейка. Сказать, что она была красивой – нельзя, но то, что она была симпатичной – вполне. В присутствии Николая еврейские студенты говорили только по-русски, словно подчеркивая, что среди них находится иностранец. Сами они выпивали понемногу, но Николаю наливали столько, сколько он мог принять. Со своей соседкой Николай первое время не разговаривал. Но, достаточно охмелев, он вспомнил некоторые слова из своего еврейского репертуара. Вначале он пристально посмотрел на свою соседку, будто увидел ее только сейчас и она ему неожиданно понравилась. Увидев ее смущение, он по-еврейски произнес только одну фразу: «Яфа Бахура», что означало – красивая девушка. Реакция студентки оказалась неожиданной для него. Может быть, до этого никто не говорил ей таких слов, и они поразили ее. Она с порывистой благодарностью прижалась к нему плечом, немного повернувшись так, что он почувствовал ее упругую грудь. Черные, навыкате глаза ее выражали изумление и признательность. Все-таки мужские, пусть даже не до конца честные комплименты, нравятся всем женщинам, независимо от их национальности. Девушку звали Фрида, но с того момента Николай называл ее «Яфа Бахура», что ей очень нравилось, и она никогда не возражала против такого обращения. В тот же вечер она осталась ночевать у Николая. Он точно не помнил, отослал ли Петра ночевать в другую комнату, или тот уехал тогда домой, в Полтаву. Год Николай и Фрида встречались постоянно. Когда он закончил аспирантуру и защитился, то встречались реже, – во время его приездов в Киев для работы над докторской диссертацией. Она ему нравилась – спокойная и ненавязчивая, что он особенно ценил в женщинах. Ему нравилось целовать ее полные мягкие губы, перебирать жесткие, упругие волосы. Она призналась, что он у нее – настоящая любовь. Несколько раз осторожно намекала о женитьбе. Подчеркивала, что богата и они могут уехать жить… не обязательно в Израиль, а во Францию или Америку, где у нее есть родственники с солидным капиталом. Но она было моложе его на четырнадцать лет, и Николай понимал, что это разные поколения, различные интересы. Им хорошо быть любовниками, но плохо будет в совместной жизни. Николай был женат, у него был ребенок, и он не считал вправе бросать семью из-за мимолетной связи. Фрида – Яфа Бахура – вообще-то серьезно и не настаивала на совместной жизни, тоже понимая, что они разные люди, и у каждого свои подходы к жизни. Разные государства накладывают свой отпечаток на сознание людей, иногда несовместимые для долгого контакта. Их связь тянулась более трех лет. И вот сейчас Нижим сообщил, что его Яфа Бахура вышла замуж. Ему, с одной стороны, было приятно вспомнить свою позднюю молодость и то, что Яфа Бахура счастливо устроила свою личную жизнь. С другой стороны – неприятно… все-таки он ей поломал, хоть и немного, женскую судьбу. А она была чистой и искренней девушкой, готовой ради него на все.

– А почему она назвала дочь так? – выдавил из себя Николай, чувствуя свою вину перед отсутствующей Яфой Бахурой.

– Не знаю, – спокойно ответил Нижим. – Сам догадайся. Может, ты у нее был первой и самой сильной любовью. А это на всю жизнь.

– А сколько лет дочери? – снова спросил Николай, но почему-то о ребенке.

– Уже, наверное, больше года. Успокойся, она не твоя дочь.

– Я спокоен, – как-то суетливо ответил Николай. – Ну, а кто у нее муж? – наконец-то вспомнил о самой Яфе Бахуре.

– Богатый человек, – коротко ответил Нижим, не вдаваясь в подробности, но уточнил: – Он старше тебя.