Осенний лист, или Зачем бомжу деньги

Когда они выходили из дома Сидоровой, Пархом бросил косой взгляд на Шамиля. Лицо горца было беспристрастным, но Пархом не сомневался: Шамиль слышал слова Катерины и наверняка передаст своим абрекам. Смеяться будут…

— …Алё! Максим Игоревич? Вы меня слышите? — надрывался Мрак, — Але? Фу, фу! Что со связью?

— Да слышу я тебя, — Пархом с трудом оторвался от воспоминаний.

— Так как вам моя версия, Максим Игоревич?

— Какая версия?

— Ну… Списать смерть Самсонова на зятя.

— На какого зятя?

— На Сидорова.

— А, ну да. На Сидорова. А он точно того… дас ист капут?

— Судмедэксперт констатировал смерть.

— Замечательно. Это просто замечательно. Нет человека — нет проблемы. А версия… Нормальная версия. Списывай. Вообще, делай, что хочешь. Но чтобы всё пучком было. Усёк?

— Так точно!

— Закроешь дело, звони Андрону Ильичу. Я его предупрежу. Он выдаст тебе то, что я обещал, — к Пархому понемногу стали возвращаться самоуверенность и хорошее настроение.

Амёба на спине стала уменьшаться в размерах. Впрочем, что-то ей мешало исчезнуть совсем.

— Купишь себе яхту, Мрак. У тебя же на яхту этой сотки не хватало? Тебе, небось, эта яхта по ночам снится?

— Ну…

— Что «ну»? Думал, не знаю? Я про вас, взяточников, всё знаю. На то я и хозяин, чтобы о своих холопах всё знать. Вы у меня все, как на ладони — и ты, и Малюта, и мэр наш. Всё знаю! И о недвижимости вашей знаю, и о желании из России слинять… Плохо это. Не патриоты вы ни хрена. Родину любить надо. Она вас родила и вскормила и… сейчас кормит.

Пархома несло, он понимал, что говорит что-то не то, что-то лишнее, но остановиться не мог. Наверное, это была реакция на недавнее нервное напряжение, неконтролируемая психологическая разрядка.

— Откуда вы… — сдавленным голосом спросил полковник, — про яхту?

— Откуда знаю? Я, Мрак, мысли читать умею, — хохотнул Пархом. — На расстоянии читаю, как этот… — и, вдруг, его словесный понос прекратился так же внезапно, как и возник, — а что, угадал? Про яхту?.. Ладно. Всё. Давай, действуй. Про яхту пошутил, про Родину нет.

Пархом положил трубку и с досадой хлопнул себя по лбу.

«Осел! Сдал по-глупому одного из сексотов. Мараков не такой дурак, каким кажется. Сыскарь, как никак, с большим стажем. Сразу просечёт, где сквозняк. Ну да ладно, прорвёмся»

Он набрал номер Шамиля. Соединение произошло, но Шамиль молчал, ожидая, что тот, кто ему позвонил, заговорит первым.

— Але, Шамиль! Снимайся. Давай назад.

— Засаду поставлю, — Шамиль не спрашивал, а сообщал о том, что намерен предпринять.

— Не надо. Никто туда не придёт.

— Как скажешь.

5

Расследованием «причин» и «обстоятельств» взрыва в гостинице «Центральная» полковник милиции Константин Леонтьевич Мараков руководил из домашнего кабинета по телефону. Выходить из дома в ночь, плестись по темноте до гаража, заводить «Лэндкрузер» (автомобиль по размерам должен соответствовать габаритам владельца) и ехать через весь город, страсть как не хотелось. Можно было, конечно, вызвать дежурную машину, примчались бы мигом, но не любил Мрак служебные «волги» и «бобики» — нет комфорта, и бензином попахивает. Да ему вообще выходить из дома не хотелось.

И что такого особенного? Подумаешь, погиб какой-то приезжий бизнесмен. Случай, не то, чтобы рядовой, но и не выходящий за статистические рамки. Бизнесменов, коим несть числа во всех городах и весях необъятной Родины, часто взрывают, а меньше их не становится. В Москве такое едва ли, не каждый день случается, но и его город не исключение. Не так часто, но бывает.

Выполнять некоторые щекотливые поручения его подчинённым не впервой. Все всё прекрасно понимают, что к чему и зачем. Понимают и помалкивают. Он ведь тоже закрывает глаза на тот беспредел, который творится в подразделениях. Главное — отчётность. Наверх должно идти то, что ждёт высшее руководство. А жалобы некоторых представителей широких народных масс… с ними полковник Мараков умеет разбираться. У него и в городе и наверху всё схвачено.

Мараков спокойно, по-деловому, давал указания и принимал телефонные рапорты от подчинённых. Всё шло, как по маслу, и складывалось как нельзя лучше. Пулин — молодец! Всё понял с полуслова, клюнув на посул стать замом главного городского милиционера. Неожиданное появление на сцене Сидорова и его смерть тоже, как нельзя лучше, легли в строчку, и версия получилась — конфетка. Пальчики оближешь!

Мараков закрывал глаза, и перед его мысленном взором возникала белоснежная красавица-яхта. Ещё чуть-чуть, и он станет владельцем этой красавицы, мечта станет явью. Каких-то сто тысяч. Один рывок, можно сказать.

Яхта приближалась, медленно подплывая к берегу, на котором стоял он. Мрак видел её крутые борта, резные балясинки леера, гюйс, развевающийся на клотике капитанского мостика…

И вдруг, в памяти прозвучали слова, сказанные Пархомом: «На то я и хозяин, чтобы о своих холопах всё знать!».

Видение враз померкло, почернело, как передержанная фотография в кювете с проявителем. Нет яхты — одна чернота.