Основание

4. Желание понять устройство мира. Такое желание время от времени посещает всех молодых людей, и я не исключение. Томимый жаждой познания, я приобрел килограмм тридцать буддистской литературы. Прочитал из них максимум граммов пятьсот. Эти полкило мудрости приходились в основном на современные произведения авторов европейского и американского происхождения. Возможно, у них были тибетские, индийские или японские учителя. Как-то один мой приятель, учитель из первого пункта, просмотрев эту литературу, назвал ее «экскрементами пожирателей экскрементов». А сам-то он кто, интересно?

Похоже, что УЗГ был озадачен систематизацией моих духовных практик. Во всяком случае, мой короткий рассказ заставил его глубоко задуматься. Он прикрыл глаза и замолчал на несколько минут. Я догадался, что он медитирует, и на цыпочках, чтобы его не потревожить, вышел на двор монастыря, чтобы покурить. Вскоре после моего возвращения УЗГ открыл глаза, и мы приступили к занятиям.

В первую очередь, Учитель сказал, что не видит сейчас возможности преподать мне Четыре Благородные Истины. Дело в том, что Первая Благородная Истина, Дукха, состоит в том, что мир полон страданий, и жизнь состоит из них же. Убедить в этом такого жизнерадостного обормота, как я, он пока не в силах (я не помню, какое именно английское слово он использовал, чтобы передать слово «обормот», но убежден, что понял его правильно). Поскольку три оставшихся Благородных Истины посвящены причинам и путям искоренения страданий, обсуждать их пока также не имеет смысла. Вместо этого УЗГ предложил мне рассказать об истинном устройстве мира. Я никогда не упускаю возможности пополнить свою коллекцию картин истинного устройства мира еще одним полотном, поэтому с удовольствием согласился.

Оказалось, что весь мир состоит из нитей Дхармы. Небо с облаками, солоноватый тибетский чай, который мы пьем, мы сами, пьющие этот чай, и всё остальное без исключения — это переплетение таких нитей. Всё, кроме нитей Дхармы, иллюзорно. Иллюзорны вожделения и страдания человека, иллюзорна сама человеческая личность, иллюзорны даже пространство и время. Если посмотреть поглубже, то и сама Дхарма есть кажущееся и иллюзорное, причем кажется она самой себе.

— Понятно? — поинтересовался УЗГ.

Траутман никогда не лжет без особой необходимости. Но выглядеть полным тупицей мне не хотелось, поэтому я постарался ответить обтекаемо:

— Ну, так… В общих чертах. Не до конца, пожалуй.

Уж не знаю, каким гениям он преподавал до меня, если кто-то из них усвоил хоть что-нибудь. Может быть, этого никто не понимает, включая самого УЗГ? Просто достаточно эти высокие слова запомнить и повторять другим. Не слишком обременительный способ завоевать всеобщее уважение.

Похоже, УЗГ не увидел следов понимания на моем лице, поэтому предложил упрощенную схему устройства мира. В этой схеме он заменил нити Дхармы цветными кристаллами. Где-то, не будем уточнять, где именно, имеется громадная гора этих кристаллов. А тот мир, что мы наблюдаем, это огромный проекционный экран. Кристаллы посылают цветные лучи на этот экран, и на экране появляется изображение, скажем, облака.

— Скажи мне, такое облако иллюзорно? — задал вопрос УЗГ.

— Это как посмотреть, — осторожно ответил я.

— Совершенно верно, отличный ответ! — обрадовался УЗГ. — Такое облако существует только когда на него смотришь ты или кто-то еще, знающий, что такое облако. А когда на него никто не смотрит, это просто набор цветных точек на экране. Допустим, на экране изображены два облака, — продолжил он, — и в какой-то момент одно из облаков исчезает. Скажи, что в этом случае увидит второе облако?

— А как одно облако может видеть или не видеть другое? — удивился я, — они же ведь всего лишь проекции.

Лицо учителя выразило бесконечное терпение, и он продолжил объяснение:

— Это не обычные оптические проекции, эти проекции могут ощущать другие проекции и взаимодействовать с ними. Взаимодействие между проекциями происходит по правилам, которые мы воспринимаем, как законы природы. А если одно облако исчезнет не по причине такого взаимодействия, второе облако воспримет это, как чудо. Точно так же, если лучи кристаллов вдруг образуют какой-то новый образ, это будет чудом для всех проекций, которые это наблюдают. Добавлю, что один кристалл может посылать на наш экран не один луч, а множество. А возможно, его лучи не пересекаются с нашим экраном.

Я ощутил, что окончательно запутался. Проекции, которые видят друг друга и могут взаимодействовать, я себе никак не мог вообразить. Но сдаваться было рано, и я спросил:

— А мы с вами тоже являемся проекциями?

Кажется, я попал в точку. УЗГ утвердительно кивнул и подтвердил:

— Да, именно так. Причем, хотя проекции могут взаимодействовать друг с другом, кристаллов они не видят. Я бы сказал, что учение Будды помогает увидеть кристаллы.

— А кристаллы сами светятся или они отражают и преломляют какой-то внешний свет?

— Они преломляют мировой свет, причем свет — это единственное, что существует в этом мире. Свет это и есть кристаллы.