Особняк с выходом в астрал

Надо сказать, в тот момент я испытывала муки совести. Мы-то точно знали: беда, да еще какая. И продолжали морочить ей голову. Хотя Клавдия, как могла, подготавливала ее к худшему. Но это нас не оправдывало. Ко всему прочему, выходило: Сизова мы отравили. Хотя, может, и не мы. Я бы решила, что мы, не будь этого дурацкого ограбления и сумки с деньгами. Толя вляпался в мутную историю, и отравить его мог кто угодно. Та же блондинка, к примеру. Почему бы и нет? Чего-то она искала в квартире, которую Сизов снимал для свиданий с ней. Почему бы не деньги? Значит, она в курсе его делишек. Проще всего переложить вину на чужие плечи, но пока это не особо удавалось. А тут еще Андрюшенька сидит напротив и пожирает глазами, что мешает всласть заняться самобичеванием.

– Боюсь, что так и есть, – отозвалась Клавдия на стенания Сизовой. – Молись, раба Божья…

– Молюсь, матушка, молюсь.

– Вот еще что. Вижу рядом с ним девицу. Высокая, волосы светлые, длинные. Из тех, на кого мужики падки. Ее бы найти надо. Ты в полиции была?

– Была, матушка. Заявление написала, что сыночек пропал. Поначалу заявление брать не хотели, говорили, может, появится. Я до начальства дошла. Объяснила ему, мол, ваши приходили, ну, тот мужик из полиции по поводу ограбления, и спрашивал, куда Толя делся. Вы, говорю, его ищете или нет? Он куда-то звонить стал, меня из кабинета попросил удалиться, в коридоре подождать. А когда к себе позвал, заявление принял. Да вот будет ли толк? Я на вас, матушка, больше надеюсь.

– На Бога надейся, милая, – вздохнула Клавдия.

– Уж очень я опасаюсь, как бы сыночку не навредить. Ограбление это, и девица… А ну как втравила моего сыночка в какую беду?

– Очень может быть. Девица из таких, – кивнула Клавдия и выразительно поджала губы.

– Где ж ее искать, не подскажешь, матушка?

– Ты, милая, говорила, сыночка соследила. Может, по тому адресу и поискать?

– Так ведь была я там.

– В полиции бы надо о том рассказать. Они, поди, быстро хозяйку квартиры найдут.

– Ага. Вот только сомнения: не сделать бы хуже.

– Тут уж, милая, тебе решать.

– А вы что скажете? Неужто Толя и вправду что сотворил?

– Он тебе сын, а значит, ты всегда на его стороне: и в горе, и в радости. – Тут Клавдия, должно быть, вспомнила: это выражение из другой оперы, и нахмурилась. – А то, что сын твой в беде, почти не сомневаюсь. Давай-ка помолимся вместе о даровании ему разума и Божьей защиты.

Они отправились молиться, а Андрюшенька тут же полез ко мне с вопросами.

– Что за адрес? – Я подняла брови, демонстрируя недоумение. – Она сказала, что сына соследила.

– Ну…

– Там живет блондинка, о которой твоя подружка поведала?

– Возможно.

– Еще одно логичное предположение?

– Мужикам обычно нравятся блондинки.

– То есть вы ее не видели?

– Откуда? Бегать по адресам – работа Вовчика, а он сейчас обездвижен.

– А если баба брюнетка или вовсе нет никакой бабы?

– Какая-нибудь да найдется. А брюнетка… всегда ведь можно перекраситься.

– Похоже, у вас все продумано.

– А как же? На том стоим.

– Примите мое искреннее восхищение.

– Мы скромны, но талантливы и чтим Уголовный кодекс.

– Главное, чтоб вы его не нарушали.

– Ни-ни, – заверила я.

Клавдия с Сизовой вернулись, клиентка потянулась за кошельком.

– Матушка, спасибо большое…

– Денег не надо, – отмахнулась Клавдия, чем очень меня удивила.

Собственно, она кровно заинтересована в том, чтобы клиенты приходили снова и снова, и отнюдь не с пустыми руками. И вдруг такая невиданная щедрость. Должно быть, мысль о том, что она повинна в кончине Сизова, не дает Клавдии покоя, отсюда эти странные душевные порывы. Вот бы повезло, и Сизов в действительности вовсе не умер. А с деньгами уж как-нибудь разберемся. Он совершенно точно не дышал. Но куда, в таком случае, делся? Да еще в одном ботинке? Был бы жив, давно бы у нас появился, хотя бы для того, чтобы узнать, как он в кустах оказался.

– Это что, хитрый ход, чтоб клиента привязать покрепче? – с ухмылкой спросил Андрюшенька.

Занятая своими мыслями, я не сразу поняла, о чем он. Альбина рассыпалась в благодарностях и все норовила поцеловать матушке руку, та ворчливо повторяла:

– Не меня, Бога благодари, – тем самым вернув меня к действительности, и суть вопроса Андрюшеньки я уловила.

– Это значит, что ничто человеческое нам не чуждо.

– Неужто не обдерете как липку?

Я презрительно отвернулась, а Альбина наконец направилась к двери, Клавдия ее провожала.

– Что ж мне делать-то, матушка, – жалобно спросила Сизова уже на пороге, а подружка уверенно сообщила:

– Господь вразумит. Верь.

Убедившись, что Альбина ушла, Клавдия перебралась в кухню и закурила, стащив головной убор и бросив его на спинку кресла. Мы, само собой, тут же явились составить ей компанию. Курение я считала пороком, а вот от чая не отказалась бы. Андрюшенька отказался и от того, и от другого, заявив, что предпочитает виски, но для выпивки еще слишком рано, труба зовет и все такое…

– Мадемуазель, вы сразили меня своей неслыханной щедростью…

– Лизка, как интеллигентно на хрен послать?

– Мне кажется, вам стоит сменить направление и ускориться.

– Правда? – засомневалась подруга.