Остров Пустых: Серый Дом

Девочки с завитыми кудрями выходили из приютов взрослыми. Они уже знали цену любви, горечь расставания и привкус предательства. Те, кто не получал поддержку у родных, отчаянно искали её извне. Барбара была именно такой.

– Звучишь как старая тётка… – Никлас не стал углубляться в тему, расковыривая чужие раны. Ему и своих хватало.

Так было всегда: достаточно отшутиться, сделать вид, будто не замечаешь очевидного. Все они играли в слепцов (просто кто-то успешней).

А Михиль и Том вот-вот должны были вернуться. Никлас не случайно послал их вдвоём. У Аспида ловкие руки и котелок по части механизмов шарит. Зубастый же – вороватый малец со стажем. Его характер многих раздражал, но Граф признавал таланты, особенно «такие». Этот Том напоминал ему юрких мальчишек с улицы, хитрых беспризорников. Кривозубый, на хорька похожий, такой и милостыню попросит достоверно и ножиком перочинным высечет ругательство на скамье.

Там, где Аспид замешкается, Том с его живым умом точно найдёт выход, ужом извернётся…

Топот быстрых ног в коридоре насторожил Графа, заставил его резко выглянуть.

– Г… Граф, вот ты где! – запыхавшийся Том притормозил подле него и воровато огляделся. Рядом с Зубастым находился и молчаливый Аспид. Судя по потрепанному виду, парни очень торопились.

– Ну? – не вытерпел Никлас, желая услышать подробности.

– М-мы рацию-то ломанули на славу, – снова заговорил Том, – он её точно не починит!

– Но Бенедикт догадается, зуб даю, – зло сплюнул Михиль, – догадается и припрется морды бить. Так ещё и порося Кабана под ногами мешаются…

– Кабан меня слушать не стал, – пожал плечами Граф, презрительно скривившись, – говнюк твердолобый…

Никлас знал, что многие ему не поверят. Да что уж там: он специально давил авторитетом, ставил их перед тяжелым выбором. Никлас до одури хотел свободы от Серого Дома, покуда его тут не сожрали, но он не собирался тащить на собственном горбу слабаков. Все должны быть полезными. Коль отказываются идти – пускай остаются, ему же проще.

– Что нам с Бенедиктом делать? – напряженно спросил Аспид.

Никлас пожал плечами. На самом деле, он просто намеревался свалить со своими поскорей, не сталкиваясь со Старшим лоб в лоб.

Однако…

– Ребят! – с одной стороны подбежала бледнеющая Виала с двустволкой.

А с другой – Фрэнсис. Он тащил бессознательную девушку.

– Какого чёрта? – выдохнул Граф, теряя самообладания. – Во что вы успели вляпаться?

– Она… Её валох так… – невнятно бормотал Умник.

Глаза Ирты побелели, словно от приступа. На губах засохла белёсая пена, рот был приоткрыт будто бы в удивлении. Неожиданно, Пичуга надломано задёргалась, сильнее всего напоминая птицу в силках. Из носа девушки обильно потекла кровь, отчего Рыж испуганно вскрикнула.

– Ми… На… – зловещий шёпот впитывался в умы присутствующих.

***

Ирта будто видела наяву чужими глазами. Картинка прояснялась, образы становились всё более достоверными. Впереди тянулся тёмный проход и она точно знала, что он ведёт её в шахты. Но, вместо привычного страха, Пичуга чувствовала чужеродное нетерпение.

Будто эти подземные переходы и были её единственным желанием всё это время. Она торопилась, неслась вперёд, чтобы увидеть святую святых. Серые камни перекатывались под ногами, освещение было плохим, но даже в полумраке она прекрасно различала путь.

Дышать становилось всё тяжелее. Пространство будто неуловимо изменялось и окружающий её коридор уже не казался однотонно серым. Он переливался оттенками невиданных цветов… Сверкал, как морская вода на солнце, игриво и завораживающе.

Чем дальше шла девушка, тем сильнее рябило в глазах. Калейдоскоп цветов становился сумасшедшим, от него слегка подташнивало. Временами она почти слепла, так как мутные пятна застилали зрение, ни давали и шагу ступить.

Лёгкая неуверенность в подсознании была напрочь смятена бешеным восторгом. Она, наконец, добралась до сердца шахт. Чувство пьянящей радости захватило рассудок вихрем эйфории.

Ирта плохо видела происходящее, но могла различить яркие кристаллы эсфиата, испускающие люминесцентное сияние цвета индиго.

Яркость становилась невыносимой, а глаза болели всё сильней. Это сияние казалось ощутимой субстанцией, окутывающей тело девушки в плотный кокон.

Первый сильный спазм боли сдавил её грудную клетку и она громко закричала. Субстанция начала неконтролируемо заливаться в рот, наполнять лёгкие, поглощая звуки. Её кожа накалилась и медленно сгорала под воздействием лучей, её волосы осыпались пеплом, а тело видоизменялось на глазах. Дикий хруст собственных костей… Пробудил от кошмарного видения посланного валохом.

Ирта очнулась, размазывая кровь из носа по лицу и безумно прошептала:

– Ми… На…

– Ита! Ита, что случилось?! – крики Виалы на заднем фоне тонули в однотипном шуме.

Ирта покачнулась, опираясь на плечо Никласа, который придержал её, не давая упасть.

– Ты что-то видела, да? – напряженно спросил Фрэнсис, оправдывая своё прозвище.

Но Ирта практически не могла говорить. Её сознание трещало от натуги. Она испытывала фантомные боли, будто тело её до сих пор разрывала невыносимая боль.