Остров Русь (сборник)

Глава седьмая,

в которой победа не радует

Доскакав до сухого места, путники в изнеможении упали на траву. Отдышавшись, Иван молвил:

– Что ж, друзья мои, Кубатай да Смолянин, честно скажу, спокойнее мне было бы, коль не вы, а братья-богатыри со мной к Кащею бы пришли. Но, видать, судьбы не выбирать. Без вас-то, в одиночку, уж точно пропаду.

Сказав это, встал Иван и далее двинулся. За ним, след в след, спутники его.

Вначале шли они молча, по сторонам опасливо оглядываясь. Нет ли поблизости вражьих лазутчиков или чудовищ диковинных, агрессивных? Но враги не показывались, а молчать в дороге – самое последнее дело. Помялся Иван-дурак да и попросил:

– Кубатай! Ты же и сам боян немножко… Не споешь ли нам былинку веселую, походную, где про путь-дорожку речь идет? Сразу нам песня сил прибавит, воевать да жить поможет, скучать не даст никогда!

Польщенный Кубатай откашлялся, погладил бородку и сказал:

– Почему бы не спеть? Баритон у меня славный, колоратура приятная. А песен я знаю – море… Сейчас…

Несколько минут он шел, мурлыча себе под нос мелодию, а потом неожиданно тонким голосом запел:

Если долго-долго-долго,

Если долго по тропинке,

Если долго по дорожке

Ехать, прыгать и бежать,

То наверно, то наверно,

То наверно, то наверно,

То возможно-можно-можно,

Можно в Африку прийти!

Удивленный дурак посмотрел на Смолянина. Но и толмач разинув рот внимал чудной песенке мудреца. А тот вприпрыжку, то забегая вперед, то возвращаясь к спутникам, пел:

А-а! В Африке небо вот такой ширины!

А-а! В Африке горы вот такой вышины!

А-а! Крокодилы, бегемоты,

А-а! Обезьяны, кашалоты!

А-а! И зеленый попугай!

А-а! И зеленый попугай!

Бесшабашное веселье охватило дурака. Не беда, что в песне пелось про неведомую страну Африку. Видать, и там все, как у людей: небо и горы, кашалоты и обезьяны… Сорвав на ходу с дерева банан, немножко зеленый, но все равно вкусный, Иван подхватил песенку. А следом, не в такт, но искренне, стал подпевать Смолянин:

Но конечно, но конечно,

Если ты такой ленивый,

Если ты такой трусливый,

Сиди дома, не гуляй…

Ни к чему тебе дороги,

Косогоры-горы-горы,

Буераки-реки-раки,

Руки-ноги береги!

Спутники не сговариваясь остановились, обнялись и запели припев. Вполголоса, но грозно и жизнеутверждающе:

А-а! В Африке небо!

А-а! В Африке горы!

А-а! Крокодилы!

А-а! Обезьяны!

А-а! И зеленый!

Иван-дурак посмотрел на мудреца, смущенно потрогал его зеленые волосы и сказал:

– Ох полюбился ты мне, мудрец! Умен, как князь Владимир, красив, как Красно Солнышко… Если б еще волосы не зеленые были!

– Какие есть! – обиделся мудрец.

– Ладно, зеленые волосы не беда, мы не расисты, – рассудил Иван. – За песню спасибо, хоть и не все в ней понятно, но веселей на душе стало.

– Я еще много чего знаю! – похвастался мудрец. – Вот, например… В Африке разбойник, в Африке злодей! В Африке ужасный Бармалей!

– У нас тоже злодей есть, Кащей Бессмертный, – согласился Иван. – А че ты все про Африку поешь? Родом оттуда али че?

Кубатай захихикал, глядя на Смолянина. Тот ухмыльнулся.

– Да нет, я не из Африки, – сказал наконец Кубатай. – Просто понравилась она мне очень, вот и выучил про нее разные песни да стишки.

…Вскоре, издалека уже, увидел Иван возвышающийся над деревьями мрачный серый замок.

– Не замок ли то Кащеев? – спросил Иван, не замедляя шага.

– Кря-кря! – ответил за его спиной Смолянин.

– Кубатай, – спросил Иван не оборачиваясь, – это он по-вашему, по-басурмански?

– Не-у, – ответил Кубатай, – то есть, э-э-э, м-мяу!

Иван остановился как вкопанный и оглянулся. Позади вместо спутников его, пораженно глядя друг на друга, стояли серая в оранжевую крапинку утка и пушистый, черный с зеленоватой проседью кот. Возле кота – сабелька с перевязью валялась.

– Что же вы наделали, товарищи мои! – запричитал Иван, вспомнив, каким образом давеча Алеша в козленочка превратился. – На кого ж вы меня покинули?

– Кря-кря, – печально ответила утка. И вдруг нахохлилась, напыжилась, затопталась на месте, а потом отпрыгнула в сторону и с ужасом в глазах оглянулась. Там, где только что она стояла, лежало крупное, чуть больше куриного, яйцо. Да не простое, а золотое.

– Хе-хе-хе, м-мяу, хе-хе-хе, – затрясся кот истерически, – знаю, знаю я эту историю! Баба била, била, не разбила, дед бил, бил, не разбил… Потом мышка прибежала, хвостиком махнула… Мышка! – повторил он с нездоровым блеском в глазах. – Мышка – это хорошо. И еще златая цепь нужна. Где ее взять-то?