От Пекина до Нью-Йорка

— И советский, и индонезийский, и китайский народы строят социализм… — говорил в беседе с нами Сукарно, — но каждый идет своим путем. Индонезийский социализм — это смесь. Идею политического равенства мы заимствовали из Декларации независимости США, идею духовного равенства — из ислама и христианства, научную идею равенства — из марксизма. К этому мы добавили свою национальную самобытность — мархаэнизм. Затем мы внесли сюда принципы «готонг-ройонг», что означает жить вместе, работать вместе и помогать друг другу во всем. Смешайте все это и вы получите индонезийский социализм[8]. Из слов Сукарно было ясно, что в понятие «индонезийский социализм» были механически включены почерпнутые из различных, а иногда и идеологически противоположных источников положения и принципы, марксистские формулировки и религиозные догмы. Это было эклектически смешанное, мелкобуржуазное понимание социализма. Оно получило широкое распространение в Индонезии.

В ходе дальнейшего разговора Сукарно сказал:

— Вот китайцы считают, что темпы строительства социализма в СССР слишком медленные. Как мне рассказал Мао Цзэдун, они надеются выйти в короткий исторический срок на рубеж развитых стран.

Сукарно верил в силу лозунгов и приказов, не считаясь с объективными законами экономического развития. Нереальные субъективистские прожекты Мао Цзэдуна и его группы произвели, как видно, сильное впечатление на эмоционального индонезийского президента. Провал «большого скачка» несколько поколебал веру Сукарно в правильность линии Мао Цзэдуна, но в целом влияние китайцев на него с годами все более увеличивалось.

Касаясь отношений с Китаем, Сукарно несколько конфузливо отметил:

— Китайские хуацяо (иммигранты. — Л. К.) в большинстве своем не желают сотрудничать с моим правительством, саботируют наши экономические мероприятия… Это вызывает недовольство среди индонезийцев. Отсюда нежелательные эксцессы…

Мы из сообщений прессы знали об антикитайских выступлениях в Джакарте и других городах. Демонстранты громили лавки, уничтожали товары, сжигали автомашины, принадлежавшие местным китайцам. Антикитайские выступления в Индонезии всегда происходили в моменты резкого ухудшения экономического положения в стране. Власти старались свалить вину за провалы и хаос в народном хозяйстве на местных китайцев.

— Я думаю, — сказал Сукарно, — что мы найдем путь к тому, чтобы эти аномалии в жизни народов моей страны больше не повторялись..

Сукарно не сомневался, что его многолетний опыт, умение находить выход из труднейших ситуаций, достигать компромисса как внутри страны, так и в международных делах не подведут его и на этот раз. Тонкое политическое чутье, знание национальной психологии помогали ему в решении самых сложных проблем.

— Вы жили много лет в Китае, — обратился Сукарно к послу, — и, может быть, лучше понимаете политику китайцев. Но ряд моментов в китайской политике для меня остается загадкой. Как понять последние акции Китая в отношении Индии?[9] Ведь Джавахарлал Неру очень много сделал для признания КНР и укрепления его международных позиций. А китайские лидеры и в разговорах со мной высказывались о политике Индии далеко не дружелюбно… — Президент нахмурился. — Меня это беспокоит. Но не будем обсуждать эту проблему. Вы дипломаты и выскажете официальную позицию своего правительства. А я ее хорошо знаю.

— Я бы хотел, — заключил разговор Сукарно, — чтобы отношения между двумя этими странами были дружественными. И я постараюсь их наладить.

Как известно, из попыток Сукарно помочь разрешить конфликт ничего не вышло. В 1962 году Китай осуществил военную акцию против Индии, оккупировав часть ее территории.

Сукарно преувеличивал роль и место индонезийской революции и самой Индонезии в национально-освободительном движении и в мировом революционном процессе в целом.

Осенью 1961 года Сукарно провозгласил лозунг борьбы «новых, нарождающихся сил» против «старых, установившихся сил». Эта концепция была сродни теориям о доминирующей роли стран Азии, Африки и Латинской Америки в мировом революционном процессе. Эта теория не затрагивала различий в политической ориентации и путях социального развития молодых стран Азии, Африки и Латинской Америки и фактически ограничивалась геополитическим подходом к проблеме единства. Она стала идеологической основой для сближения между индонезийскими руководителями и лидерами КНР. Сукарно претендовал на роль лидера неприсоединнвшихся стран, что не соответствовало ни экономическому, ни политическому положению Индонезии среди стран Азии и Африки. Практическая деятельность Сукарно в этом вопросе сводилась к поискам сильного союзника. Им стал Китай. Сукарно субъективно вовсе не намеревался действовать в интересах Китая, ошибочно полагая, что интересы обеих стран совпадают.

Стремясь сделать Индонезию «политической Меккой» афроазиатских стран, Сукарно предоставлял Китаю широкие возможности для пропаганды своих «особых позиций» на многочисленных конференциях, проводимых по предложению Сукарно в Индонезии.