Отель «На неведомых дорогах» — 2

Подъемник давно остался внизу, а мужчины продолжали двигаться вверх по одному Спасателю известной тропе. Где-то в стороне слышался вой вервольфов.

Инспектор знал о том, что не следует вступать в разговоры на подъеме, что кроме сбившегося дыхания никакого толку от его вопросов не будет. Да и спрашивать, если честно, было не о чем. Все давно переговорено-договорено.

Конечно, он был бы не прочь прокатиться на спине огромного волка, как это было в первый раз, когда Спасатель встретил его на пороге отеля и повёл в горы, но шедший впереди мужчина и не собирался воспользоваться помощью вервольфов, словно решил вымотать несчастного жителя равнин до полного изнеможения.

«Снегопад по прогнозу затянется на три дня, – думал Спасатель, словно забывший о том, что за его спиной еле передвигает ноги тот, кому было велено оказывать всяческую помощь и содействие, – этого времени должно хватить, чтобы окончательно убедить Кирилла в том, что вполне разумно доверить безопасность Королевы вот этому славянину, и внушить девушке, что для неё самой это единственная возможность попасть домой».

Если бы Спасатель мог вернуться во времени хотя бы на месяц назад, то он уже и сам не был уверен, что потупил бы так же. Но что теперь гадать? Что сделано, то сделано! Да и проклятый Дроу, уговоривший его принять участие в этой авантюре, житель подземелий, покидаемых его соплеменниками в самых экстремальных случаях, момент выбрал как нельзя более подходящий!

***

Уже не в первый раз, не имея на то особой причины, Спасатель уходил высоко в горы. Туда, где вершину утёса, вознёсшегося чуть ли не к самому солнцу, венчало небольшое, примерно два на три метра, плато. На этом плато, словно созданном непонятно кем из куска отполированного черного базальта, он нашел эдельвейсы для Королевы. Девушки, в которую влюбился, едва увидев впервые.

Это для Кирилла, сопровождавшего Королеву, девушка была толстой и прожорливой, а для него, родившегося и выросшего в этих местах, та, кого он с первой встречи стал называть Реджиной, была милой пышечкой с хорошим аппетитом. Такой же, как и женщины его родной Тироли.

Это он, Кирилл, убедил девушку в необходимости жесточайшей диеты, от которой тело Реджины словно истаяло и изменилось. Правда, она не перестала нравиться Спасателю, потому как видел не только фигуру, но и лучистые голубые глаза. Доверчивые и слегка наивные. Глаза той, что нуждается в защите. Но защиту эту Реджина ждала совсем не от него, Спасателя, а от другого. От того, кому был адресован взгляд полный нежности и любви.

Но этот неразумный смертный предпочел Реджине Книгу!

Книгу, которая отвергла его, Спасателя, захлопнувшись в самый неожиданный момент!

Пусть так! Пусть он оказался недостоин того, чтобы постичь мудрость Книги и тайны, хранившиеся в ней, в полной мере! Он был готов смириться и навсегда оставаться только стражем Книги! Если бы она не распахнулась перед человеком, которому и так было дано в этой жизни полной мерой! Ведь его полюбила такая удивительная девушка! И только слепец не заметил бы огня любви в её глазах!

Но Кирилл отдавал Книге все свое время. Не видел вокруг ничего и никого! И вскоре продвинулся в обучении намного дальше, чем было позволено ему, Спасателю.

И уже вдвоём Королева и Кирилл, словно забавляясь, словно соревнуясь, со смехом оттачивали приёмы волшбы и заклинания. Так, будто в этом не было ничего необычного. Ничего такого, за что он, Спасатель, готов был отдать и жизнь и душу!

А эти цветы. Эти самые первые эдельвейсы, что именно он, а не Кирилл, отыскал на краю плато. Увидел и добыл, едва не сорвавшись в ущелье. Как небрежно протянул мужчина полученный от него, Спасателя, букетик Реджине. Как нежно улыбнулась девушка, произнеся:

– Ты галантен, мой Чародей!

Да, он, Кирилл, давно стал Чародеем! Но это не прибавило ему ни ума, ни прозорливости. Потому как до сего дня он так и не задумался о том, почему Книга лежит на алтаре?! Почему алтарь покрыт гобеленом в перевернутой пентаграммой, вытканной на нем?! И чем это чревато для того, кто решит всецело посвятить себя Книге?! Отвергнув, при этом, любовь лучшей из женщин.

Это было настолько чудовищно несправедливо, что Спасатель уходил на плато, где сидел часами, раздумывая о превратностях судьбы.

В одну из таких вылазок он погрузился в свои мысли настолько, что не заметил, когда солнце успело соскользнуть за гребень перевала, и на горы опустилась звёздная ночь.

– Думал, что так и не дождусь возможности переговорить с тобой, – чей-то голос разорвал тишину ночи.

Спасатель резко вскочил на ноги и оказался лицом в лицу с Дроу, возникшем словно из-под земли.

– Я ни от кого не прячусь, – резко ответил, глядя в глаза незваному гостю.

– Ты-то не прячешься, – усмехнулся Дроу, – но мы, жители подземелий, не переносим дневного света, а солнечные лучи губительны для нашей кожи. Разве ты об этом не знаешь?

– Знаю, – кивнул Спасатель, – говори, чего тебе нужно от меня?! Зачем искал встречи?!