Ожерелье из золотых пчел

Яр уже поднялся, чтобы вернуться во дворец, как дверь его комнаты приоткрылась. С лестницы раздался чей-то пьяный рык, и перепуганная Мина упала прямо в его объятия.

Почему-то они сразу начали целоваться. И не переставали до утра.

Когда они обнимались и Яр сливался с ее телом, Мине казалось, что они парят в сине-золотом воздухе, а весь остальной мир остался внизу далекой ненужной точкой. Ничто на свете не могло быть прекраснее соединения их жадных, познающих друг друга тел. Арья соврала. Это не было здорово. Это было божественно.

– Ты тоже чувствуешь это? – спросила она Яра, когда они, обессилев, лежали на узкой кровати матросского кабака. Только сейчас она услышала, как внизу галдят пьяные.

– Что?

– То, что мы с тобой сейчас были где-то рядом с богами?

– Да, – улыбнулся Яр.

На самом деле он не любил пафосных слов. И чувствовал другое – яркую солнечную радость и удивительный покой, будто наконец нашел недостающую часть себя. Только теперь, прижимая к груди Мину, он стал целым.

Утром, еще не открывая глаз, он потянулся к ней, прижал к себе, нежно провел рукой… И вскрикнул: ладонь скользнула по чему-то пупырчатому, холодному, скользкому.

Яр подскочил. Рядом с Миной, пригревшись у нее под боком, дремала зеленая ящерица с крупной головой, похожая на маленького дракончика.

– Что, что случилось? – всполошилась со сна Мина.

Яр рассмеялся:

– Вообще-то я хотел, чтобы мы спали только вдвоем!

Дракончик покосил на него недовольным глазом. Похоже, он хотел того же.

Почему-то именно это свое пробуждение Яр со смешком вспомнил, готовясь к прыжку.

Игры с быком

Площадь дворца напоминала огромную клумбу. На финал состязаний девушки принесли охапки цветов, а сама арена, засыпанная желтым песком, была похожа на сердцевину ромашки. Последний день Игр всегда был праздником.

Оркестр играл с самого утра, и многим песням подпевали даже чужеземцы.

– Интересно, где Галий? – повернулась Климена к сидящему рядом Радаманту.

Командующий пожал плечами. Гупан, стоящий за их спинами, отвернулся. Прыжки через спину быка начинали самые молодые участники.

Мина не была такой искусной спортсменкой, как Арья. Но этого состязания не боялась. Вышла в изумрудной юбочке на середину арены, поклонилась публике и Священному быку. Разбежалась, подпрыгнула, схватилась за золотые рога, легкой ласточкой пролетела между ними, перевернулась в воздухе. И, оттолкнувшись от бычьей спины, приземлилась, даже не пошатнувшись.

Стадион зааплодировал.

Вдруг белоснежный бык развернулся. Низко наклонил шею. И пошел на Мину.

Публика ахнула.

– Беги! – крикнул ей кто-то.

Но тут бык, склонив золотые рога до земли, подставил Мине лобастую голову. Он хотел, чтобы она его погладила.

Такого еще не бывало! Народ засмеялся, зааплодировал. Мина ласково потрепала быка по белому лбу, почесала за ухом, как кошку. Он блаженно зажмурился.

И Пелопс объявил перерыв.

Дальше по жребию должен был прыгать Яр. Потом Сатур. А затем – Арья. Последний тур состязаний всегда заканчивали лучшие спортсмены.

Визит незнакомца

Бык стоял в загоне и косил лиловым глазом на арену. Он чувствовал, как волны силы льются на него мощным живым потоком.

Люди думают, решает бык.

Он не решает.

Знание приходит сверху. В тот миг, когда прыгун касается его спины, что-то происходит: они будто сливаются воедино. Если от человека идет энергия света, бык передает ее наверх. Но и своей силой делится.

Если же он ощущает запах опасности, разрушения, на него находит ярость, и золотые рога выбрасывают чужака вон. С арены. А иногда – из жизни.

Он должен отсечь того, кто принесет царству вред.

Бык уже переступал в нетерпении в коридорчике перед самым выходом. Как вдруг дверь загона отворилась.

Это было странно. Никто не мог во время Игр заходить к Священному быку. Почему-то тревожный холодок прошел по его животу.

Незнакомец вошел. И вместе с ним просочился смрадный запах злой силы.

Бык не мог поддеть его рогами: загон такой тесный, что двинуться можно только вперед. А человек подошел сбоку, просунул руку под решетку. Нагло приподнял брыли на его губах. И вылил прямо на десны горькую воду.

Бык замотал головой, забил копытом. Чем-то пахла эта трава. А! Теми цветами, что обезьяны собирают для людей. Вредоносными цветами.

Бык еще раз замотал головой: она туманилась. Красная пелена наползала на глаза, и сначала он даже сам не осознал, что это за новая страшная сила выкручивает его тело, бросает горячую кровь к глазам.

И только когда загонщик открыл ворота, понял: это была бескрайняя лютая ненависть…

Роковая ошибка

Сатур вышел из загона, оглядываясь: надо было успеть до состязания вернуться в комнату участников. Но у самого края арены остановился. Он не мог себе в этом отказать: посмотреть, как взбесившийся от шафранового настоя бык поднимет Яра на рога. Зеро сказал: действует мгновенно.

Вдруг на сцене появился Пелопс.