Падение Порт-Артура

Можно ли представить себе 17-летнего корнета или прапорщика гвардии, который не ходил бы на балы, в оперу, не волочился бы за дамами, не играл в карты, не пил, а сидел бы ночи напролет за трудами Руссо, кодексом Юстиниана, писал трактаты по баллистике и историю Корсики. Да такой и недели бы не продержался в гвардии. Впрочем, и из армии его бы вытурили за того же Руссо.

Таким образом, из ребенка с весьма посредственными способностями в гвардии выпестовывали образцового гвардейского поручика, каким, увы, он оставался на всю жизнь. Для него в военной службе интерес будут представлять только парады, смотры, полковые праздники, мундиры, выпушки, нашивки, иконки, выправка и молодцеватые приветствия.

С 1 января 1882 г. Николай ежедневно в течение 36 лет вел дневник. Дневник был сугубо личным и показывался разве что жене. Записи эти сохранились. Подлинность их не вызывает сомнений. Что же царь писал в дневнике о военной технике?

Вот, 20 августа 1914 г. Николай впервые видит русские линейные корабли принципиально нового типа — дредноуты «Севастополь» и «Гангут». «В 9¹/₂ поехал в Петроград и посетил заканчивающиеся линейные корабли — “Севастополь” и “Гангут”. Осмотрел их довольно подробно. Они производят сильное впечатление — палубы чистые, только четыре башни по три 12”орудий в каждой. На обоих работы подходят к концу и рабочих была масса. Григорович угостил хорошим завтраком на яхте “Нева”. Погода была солнечная» [24. С. 482].

После осмотра чуда авиационной техники — четырехмоторного гигантского бомбардировщика «Илья Муромец» -никаких комментариев!

А вот не столь давно показывали по ТВ документальный фильм, где царь в 1915 г. осматривает взятые в крепости Перемышль трофейные австрийские орудия. Видно много интересной техники, в том числе крепостные башенные установки. Такие башни сотнями состояли в крепостях Франции, Германии, Австро-Венгрии, Бельгии и т.п. В России была 1 (одна!) такая башенная установка в крепости Осовец, но ее царь никогда не видел. И вот царь с абсолютно равнодушным лицом обходит трофейную технику. Представьте на секунду, как к ней бы кинулся «бомбардир Петр Михайлов». А голос за кадром слащаво цитирует письмо царя к жене: «Я выкопал штыком цветок и посылаю его тебе».

В дневниках огромное место уделено смотрам, полковым праздникам, униформе и т.п. и никогда не упоминаются прицелы, дальномеры, радиостанции, взрыватели и прочая ерунда.

В 1997 г. в серии «Жизнь замечательных людей» была опубликована книга А. Боханова «Николай II». Там о Николае сказано: «Прекрасно владел английским, французским и немецким языками, писал очень грамотно по-русски». Заглянем в дневники нашего грамотея. Вот перл в 14 лет: «Пожарные поливали сад, и мы вымочились там», а вот перлы в 26 лет: «Подходя к Севастополю начало покачивать», или «Отвечать приходится на всякую всячину вопросов — так что совсем теряешься и столку сбиваешься». Вместо «тетеревов» их величество пишет «тетеревей», и прочая, и прочая. Конечно, грамотность — понятие относительное. Любопытно, с кем в этом отношении Боханов сравнивает Николая?

Следует отметить, что действительно Николай читал сравнительно много художественной литературы, но подбор книг был бессистемным. В дневнике он часто путает героев с их авторами. По дневнику или его письмам практически невозможно определить его оценку той или иной книги. После посещения театра иногда следовала запись, понравился спектакль или нет. Но и тут трудно определить, чем вызвана положительная или отрицательная реакция. Так, например, запись от 9 июля 1914 г.: «Был хороший недлинный спектакль». Запись через три дня: «Был длинный юбилейный спектакль». Как видим, названия спектаклей не приводятся, а оценка дается, очевидно, по степени утомляемости Его Величества.

В дневниках царя, его письмах и мемуарах приближенных автор не нашел и намека на то, что император читал какие-либо научные труды, за исключением книг по истории Древнего мира и Средних веков.