Палеолит СССР

Среди палеолитических стоянок, относящихся к мустьерской эпохе, а особенно к позднему палеолиту, удается выделить памятники, принадлежащие к одному времени и к одной культуре, но имеющие разное функциональное назначение: стоянки-мастерские, на которых производилась обработка камня, кратковременные охотничьи лагеря, долговременные поселения и т. д. (см. в частности, ч. II. гл. 2). Они различаются своими археологическими остатками. На страницах этой книги (см. ч. II, гл. 2, 3; ч. III. гл. 1) всесторонне обсуждаются критерии выделения различных культур мустьерского и позднепалеолитического времени, разные пути и методы такого выделения, спорность утверждений некоторых исследователей, касающихся существования тех или иных палеолитических культур. Как отмечает, в частности, Н.Д. Праслов (ч. II, гл. 3), следует очень осторожно подходить к выделению археологических культур на неполноценных материалах, остерегаясь принять поселения особого типа сохранности или своеобразные участки поселении за памятники особой исторической категории.

Вторая, очень важная и вместе с тем более сложная сторона проблемы археологической культуры — вопрос о содержании данного понятия. Мы подробнее остановимся на этом несколько ниже, здесь же отметим, что расхождения во взглядах различных специалистов по этому поводу тоже весьма велики. Намечаются две основные тенденции. Большинство исследователей используют понятия, выработанные в других науках об обществе («традиция», «этнос» и т. п.); Другие же считают достаточным определенно содержания на «чисто археологическом» уровне, через собственно археологические понятия, преимущественно через понятие «тип».

Едва ли правы те исследователя, которые предполагают изначальное существование палеолитических культур, начиная с олдувайской эпохи. Культуры — явление историческое, возникающее и развивающееся лишь на определенных этапах истории первобытного общества. Можно согласиться с А.А. Формозовым, предостерегающим от того, чтобы ставить знак равенства между палеолитическими культурами и культурами эпохи неолита и бронзы, а также подчеркивающим расплывчатый, нечеткий характер древнейших культурных различий. Отсутствуют основания для выделения в олдувайскую эпоху различных культур. Но уже в ашеле удается выделить своеобразные группы памятников, возможно, представляющие собой зарождающиеся культуры. В мустьерскую эпоху археологические культуры выступают отчетливее, а в позднем палеолите — еще более ясно.

В мустьерскую эпоху представлены также общности более крупного порядка, чем культуры, причем не территориальные. Они получили название линии развития (В.П. Любин), иначе — пути развития (Г.П. Григорьев), иначе — варианты (В.Н. Гладилин) и объединяют территориально разобщенные, однако близкие в технико-типологическом отношении индустрии[2]. Линии развития являются общими для обширных территорий Европы и Азии. Каждая из них включает большое количество мустьерских культур. В позднем палеолите они уже не наблюдаются. Общность, прослеживаемая внутри каждой линии развития (например, «типичное мустье», «мустье с ашельской традицией», «зубчатое мустье» и др.) иного характера, чем общность, наблюдаемая внутри той или иной мустьерской культуры. Она не связана с этническими объединениями. Вероятно, ограниченность технических возможностей людей мустьерской эпохи обусловливала независимое возникновение на разных территориях сходных технических приемов. Известную роль могла играть и общность происхождения (Любин В.П., 1977а; Гладилин В.Н., 1976).

В палеолите налицо и другие, тоже очень обширные, но уже территориальные единства. Это прежде всего историко-культурные области (этнокультурные области) — части ойкумены, у населения которых можно предполагать в силу общности социально-экономического развития, длительных связей и взаимного влияния сложились сходные культурно-бытовые (этнографические) особенности (Чебоксаров Н.Н., Чебоксарова И.А., 1971). Наряду с ними существовали и природно-хозяйственные области (зоны), где сходные природные условия создавали предпосылки для возникновения своеобразного хозяйственного уклада, отличающегося от хозяйственного уклада, представленного в соседних областях. Такое сходство природных условий и форм хозяйства сказывалось и на сходстве материальной культуры. Каждая из природно-хозяйственных областей могла включать несколько культур. Но общность этих культур объясняется уже не единством их происхождения и не существованием между ними историко-культурных связей, а сходством окружающей среды, образа жизни и хозяйства носителей данных культур.