Папа под Новый год (СИ)

– Спокойной ночи, ребенок! – я погладил малышку по голове, и она послушно юркнула под плед, натянув его по самые глаза.

– Мам, ну ты хоть проводи Антона, – хитрюга отвернулась к стене и шумно задышала, изображая крепко спящего человечка.

Вот теперь я был уверен, что мифы о Купидоне совсем не мифы. Это маленькое чудо, показательно сопевшее в кровати – явное тому подтверждение.

– Проводишь? – спросил я и вдруг почувствовал, что пересохло горло. Кровать находилась за выступом стены, и я мог хоть на мгновение заключить в объятия Милу. Сердце гулко ударилось в ребра, и я снова почувствовал себя мальчишкой. Уже украденный сегодня поцелуй сразу напомнил о себе чувством эмоционального голода, утолить который, хоть немного, мог только еще один. Такой же краденый, тайный. И от того томительно сладкий, кружащий голову.

Мила пошла за мной. У порога я схватил ее в объятия и жарко приник к теплым, податливым губам. Почувствовав на своей шее ее нежные руки, чуть совсем не лишился головы. Так хотелось зацеловать ее до звездочек в глазах, до жарких стонов. Но опять было не то место и не то время.

Едва затолкав разгорающуюся страсть на место, тяжело выдохнул и отстранился.

– Не скучай. Я скоро приеду.

– Буду скучать и ждать, – тихо, будто сомневаясь, что это она говорит, ответила Мила.

Я был уверен, что через неделю мы встретимся снова и проведем самый восхитительный уикэнд, а потом я заберу их с собой. Но впервые в жизни то, что в планах я видел совершенно отчетливо, чуть ли не во всех деталях, на деле вышло совсем не так…

Глава 13

Монополия?! Ага-ага! Я едва стояла на ногах, в голове какая-то карусель, а на губах терпкий привкус нежданного поцелуя. Сердце трепыхалось, как пойманный заяц, а душа была готова расстаться с телом. Антон был вторым мужчиной, с которым я целовалась. А по факту – первым. Потому что с Матвеем были не поцелуи, а «супружеская обязанность». Его твердые, как сухая древесная кора, губы не ласкали, а словно пытались раздавить, заставить почувствовать свою беспомощность и уязвимость. Он не целовал, а словно наказывал. Сначала я думала, что так и надо, ведь опыт в общении с мужским полом был нулевой. Потом сообразила, что если от поцелуя не порхают бабочки в животе, то это этот вид прелюдии лучше совсем пропустить.

Сейчас словно небо на голову упало – настолько я была ошеломлена и растеряна, а перед глазами плясали звездочки. Казалось, во мне каждая клеточка, трепеща от желания, потянулась к Антону, как к мощному магниту. Если бы он не держал меня за талию, наверно, сползла бы на пол, настолько сильными были непривычные эмоции.. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться. А мне пора в работу.

Хорошо, что участников было достаточно, и мне не пришлось самой садиться за игровое поле. Иначе я бы обанкротилась по полной программе. С трудом дождавшись завершения игры, закрыла библиотеку и, не торопясь, пошла к себе. Ладушка обещала пересказать, что она прочитает, пока меня не будет. Потом помою ее , уложу спать. И тогда продолжу смаковать то, что произошло. Эмоции – удивительная вещь… Прошло уже два часа, как мы расстались с Антоном, и как его губы касались моих, но при воспоминании об этом поцелуе дыхание сбивалось, а в груди словно разрастался какой-то горячий ком, от которого по всему телу разбегались миллионы обжигающих огоньков.

– Мам, а хорошо же, что Антон у нас появился? Давай его в папы возьмем себе? – с потрясающей детской непосредственностью Ладушка ткнула в тот участок души, где уже была пробита огромная брешь. Антон удивительным образом смог растопить ледяную броню, которой сердце надежно было прикрыто от любых посягательств. Но все изменилось за какой-то день.

– Солнышко! Взять или не взять можно щенка или котенка. Но человека нельзя взять. Он сам должен захотеть быть для кого-то папой. А мужчинам часто свои дети не нужны, не говоря уже о чужих, – осторожно сказала я.

Об этой стороне я и думать боялась. Ведь давно известно, что женщина с ребенком называется невестой «с прицепом». И мне всегда острой болью отдавалась эта мысль. Я за себя не переживала. Привыкла жить без любви, без заботы. Решила, что мне просто не дано быть счастливой. Как рождаются люди с отрицательным резусом крови. Нет его и все. И их жизнь такая же, как у остальных. Ничем не отличается. Но моя замечательная девочка, тянущаяся ко всему радостному, как подсолнух к солнцу, должна быть счастливой! А я многого не могла ей дать. И вот неожиданно появился Антон. Своим подарком, вниманием он дал надежду на чудо. И я до дрожи боялась, что это все было разовой акцией.

– Ну а если он возьмет нас себе, то я же буду своя, а не чужая? Так ведь?

В логике Ладушке не откажешь. Я выдохнула.

– Ладушка, давай договоримся: Антон – наш друг. И от друзей мы ничего не ждем. Они не обязаны быть с нами всегда. Дарить подарки. Появится возможность – они придут в гости, позовут к себе. Нет – значит, так нужно.

Я попыталась увести мысли дочери подальше от темы папы, но кажется, сама запуталась.