Парадокс Вигнера

Поведение профессора тревожило Илью Кузьмича, до следующего ночного дежурства. Он пытался объяснить себе странную забывчивость Куликова и появляющееся временами чужое выражение лица, которых прежде у него не наблюдалось. Подозрительной была и появившаяся его способность разговаривать с посторонними, находясь в астрале. Ранее он сам говорил, что это невозможно. Но ведь он беседовал с Ильёй Кузьмичом и даже естественно злился, отдавая флэшку. А после объяснил своё странное поведение выходом в астрал. Профессор явно лукавил, ехидно скривив губы, и эту его мимику уже хорошо изучил Илья Кузьмич. Что-то подсказывало доктору, профессор утаивал от него нечто важное и в то же время таинственное.

Почему его голос менялся? Он тоже временами становился чужим, и это не похоже на болезнь горла, которой Куликов мотивировал это явление. Выходит, что Анатолий Петрович ещё раз солгал! Но зачем? Этот, появляющийся у него голос напоминал Протасову чей-то уже знакомый, но он никак не мог вспомнить чей? Доктор уже слышал этот тембр, слегка искажаемый хрипотцой…. К тому же странным казалось и то, что «профессор нашёл способ общаться, находясь в режиме телепатии с пациентом». А его изнеможённое состояние в конце смены? Ведь раньше такого не происходило, Куликову наоборот не хватало времени, чтобы закончить начатое исследование к утру. А в прошлый раз из него, как насосом выкачали силы. Илья Кузьмич долго будил его, чтобы никто из приходящих на работу врачей не видел профессора спящим на диване в ординаторской. Это было запрещено главным врачом.

Сегодня Куликов пришёл в клинику раньше обычного и когда появился Протасов, радостно приветствовал его. Выглядел профессор бодро и не обращал внимания на пристальные, изучающие взгляды Ильи Кузьмича. У него появилось желание поучаствовать в вечернем обходе отделения вместе с Протасовым и Юлией. Доктор согласился, и, войдя втроём в палату, где лежал ещё один коматозный больной, профессор неожиданно попросил разрешения поработать с этим пациентом.

— Зачем? — поинтересовался Протасов.

— Я хочу сравнить характеристики работы его головного мозга с аналогичными у Седельникова, — мотивировал Куликов.

— Но мне не разрешал главный врач распространять ваши исследования на других больных, — возразил Илья Кузьмич.

— Да это вовсе не исследования, — уговаривал Куликов, — так, …всего лишь непродолжительное сканирование.

— Хорошо, но только в моем присутствии! — согласился Протасов, — и пожалуйста, без фокусов. Я имею в виду вождение по коридору и игру в шахматы….

Профессор достал из своего дорогого портфеля ноутбук, сеточку с датчиками надел на голову пациента и, усевшись рядом на стул, приступил к работе. Протасов с Юлей наблюдали за его действиями, и Илья Кузьмич «читал» по мимике Куликова его настроение. Выражение лица профессора часто менялось от удивления до полного спокойствия. Он всматривался в иероглифы на экране, напоминающие запись программы на машинном языке.

— Видишь, что я могу сделать с тобой? — азартно спросил неизвестно у кого Куликов спустя минут десять.

— Вижу! — ответил пациент тем самым голосом, на который прошлым дежурством менялся голос Куликова.

Протасов спешно бросил взгляд на губы пациента, они не шевелились. Но кто тогда ответил Куликову? Илья Кузьмич посмотрел показания монитора — странно пациент в состоянии комы. Но ведь это он только что ответил профессору!

— Он что же, говорит с Вами? — удивился Илья Кузьмич, — или мне это послышалось?

— Я тоже слышала, как пациент ответил профессору! — подтвердила Юлия, — только я не поняла, его губы даже не пошевелились!

Куликов молчал, он даже не обернулся на вопрос, чтобы как-то отреагировать. Продолжая всматриваться в иероглифы, Куликов что-то невнятное бурчал при этом и улыбался. Его состояние напоминало то, когда профессор первый раз находился в режиме телепатии с Седельниковым. А это значило, что он солгал в прошлый раз, когда говорил: «я нашёл безболезненный для себя способ общаться в состоянии телепатии». Тогда он тоже не реагировал на вопросы. Получается, что он по-прежнему не может разговаривать во время такого сеанса! Зачем он пытается лгать и что-то утаивать?

— Всё, я закончил! — доложил Куликов спустя несколько минут.

Он выключил ноутбук, снял сеточку с датчиками с головы пациента и весело по-мальчишески посмотрел на Протасова.

— Анатолий Петрович, Вы сейчас были в режиме сеанса телепатии с этим пациентом? — спросил Илья Кузьмич.

— Да! А что? — не понял тот, к чему доктор спрашивает об этом.

— Нет, ничего…,- не стал уличать профессора во лжи Протасов, — если закончили сканирование, тогда пошли завершать обход.

«Вот ты и проговорился! — подумал Протасов, — ты по-прежнему не можешь общаться в состоянии телепатии, но упорно каждый раз зачем-то лжёшь мне!»

Все трое вышли в коридор и, направляясь в соседнюю палату, увидели охранника. Тот спешил навстречу доктору, и по его взволнованному выражению лица было заметно, что-то произошло.