Парадокс времени

Подобранная с большим вкусом внутренняя отделка представляла собой смесь классики и модерна. Исключением являлись пепельницы из лап гориллы на каждом столе и ведерки из слоновьих ног для охлаждения шампанского, выстроившиеся на подставках рядом с дверью в кухню. Кронски проскользнул в двустворчатые двери, пробежал мимо сверкающей сталью кухни и вошел в холодильную камеру.

Существо сидело в окружении троих охранников. Его приковали наручниками к пластмассовому детскому стулу, позаимствованному в яслях лагеря. Смотрело оно напряженно и угрюмо. Оружие лежало вне пределов досягаемости на стальной тележке.

«Будь взгляды пулями, — подумал Кронски, беря крошечный пистолет и взвешивая его на ладони, — я давно бы превратился в решето».

Он навел пистолет на свисавший с потолка замороженный свиной окорок и нажал на крохотный спусковой крючок. Ни вспышки, ни отдачи, но дымящийся окорок можно было подавать на стол.

Дабы убедиться в том, что глаза его не обманули, Кронски поднял на лоб фиолетовые солнцезащитные очки, которые носил днем и ночью.

— Ничего себе! — воскликнул он. — Вот это игрушка.

Он топнул по стальному полу, и гул волнами разнесся по камере.

— На этот раз никаких туннелей, — объявил он. — Базарный трюк не повторится. Ты говоришь по-английски, тварь? Понимаешь, что я тебе говорю?

Существо закатило глаза.

«Я бы ответила, — словно говорило оно, — но рот заклеен».

— И вполне оправданно, — заявил Кронски, словно ответ на его вопрос был произнесен вслух. — Нам все известно о твоих фокусах с гипнозом. И невидимостью. — Он ущипнул девушку за щеку, словно младенца. — На ощупь кожа похожа на человеческую. Кто ты такая? Фея, да?

Она снова закатила глаза.

«Если бы закатывание глаз признали видом спорта, она получила бы золотую медаль, — подумал доктор. — Ну, может быть, серебряную. Золотую получила бы моя бывшая жена — ее в этом деле никому не переплюнуть».

Кронски повернулся к охранникам.

— Она не шевелилась?

Охранники покачали головами. Глупый вопрос. Как она могла шевелиться?

— Отлично. Все идет по плану. — Теперь Кронски сам закатил глаза. — Вы только послушайте меня! «Все идет по плану». Совсем как Доктор Нет. Только металлических рук не хватает.

— Металлических рук? — переспросил молодой охранник, еще не привыкший к рассуждениям доктора.

Двое других давно усвоили, что большинство вопросов хозяина относятся к разряду риторических, особенно если касаются Эндрю Ллойда Уэббера или Джеймса Бонда.

Кронски не удостоил новичка ответом. Он приложил палец к надутым губам, чтобы все поняли важность слов, которые он собирался произнести, потом шумно, со свистом, выдохнул через нос.

— О’кей, джентльмены. Все меня слышат? Важность этого вечера невозможно переоценить. От него зависит будущее всей нашей организации. Все должно пройти идеально. Не спускайте глаз с пленницы, не снимайте с нее наручники, не давайте ей открывать рот. Никто не должен видеть ее до начала суда. Я заплатил пять миллионов бриллиантами за право грандиозного разоблачения, поэтому никого, кроме меня, сюда не впускать. Понятно?

Вопрос был уже не риторическим, хотя новичок понял это не сразу.

— Да, сэр, понятно, — выпалил он на долю секунды позже остальных.

— Если что-нибудь пойдет не так, то последним твоим заданием нынче вечером станет назначение в похоронную команду. — Кронски подмигнул новичку. — Знаешь, как говорят: последним вошел, да первым вышел.

Атмосфера на банкете оставалась несколько унылой, пока не подали первое блюдо. Все экстинкционисты отличались разборчивостью в еде. Некоторые из них ненавидели животных так сильно, что стали вегетарианцами, тем самым, естественно, несколько ограничив свое меню. Но на этот раз Кронски удалось переманить из вегетарианского ресторана в Эдинбурге шеф-повара, способного из простого кабачка приготовить такое блюдо, что даже самый закаленный мясоед изошел бы слюной.

На первое подали томатно-перечный суп в панцирях новорожденных черепашек. За ним последовали запеченные в тесте овощи с солидной порцией греческого йогурта в соуснике из черепа обезьяны. Все было очень вкусно, кроме того, вино несколько расслабило гостей.

Кронски так мутило от волнения, что он не мог проглотить ни куска. Это было для него необычно. Он не испытывал такого головокружения со времен первого банкета в Остине много лет тому назад.

«Я — на пороге величия. Скоро мое имя будут упоминать наряду с Бобби Джо Хаггардом или Джо Бобби Саггартом, великими проповедниками экстинкционизма. Дамон Кронски — человек, который спас мир».

Два события должны были сделать этот банкет незабываемым.

Основное блюдо и судебное разбирательство.

Основному блюду предстояло обрадовать всех, как мясоедов, так и вегетарианцев. Вегетарианцы, конечно, его есть не станут, но, по крайней мере, будут поражены мастерством его приготовления.

Кронски ударил в маленький гонг, стоявший рядом с его столовым прибором, и объявил блюдо, как того требовал обычай.