Паргоронские байки. Том 4

Кабинет Картежника, как и положено кабинету богатого гоблина, был завален всем подряд. Серванты, шкафы, стеллажи с хрусталем. На столе громоздились книги – да все в дорогих переплетах. Ковер такой пушистый, что ноги проваливаются.

Разумеется, гоблины сразу стали набивать карманы. Но не очень усердно, потому что в первую очередь всех интересовала кубышка. Она у Картежника, конечно, в секретном месте, как у всех уважающих себя гоблинов. Либо под полом, либо в стене скрывается ящичек с рыжьем.

Надежнее всего – под ковриком под креслом. Никому не придет в голову, что нужно вначале отодвинуть кресло, потом отвернуть коврик, а потом нащупать ногтями щель и поднять половицу. Все гоблины хранят сбережения в этом месте, потому что оно самое надежное.

А поскольку Картежник – умный гоблин, он хранил кубышку правильно, и Поддувало сразу же ее нашел. Гоблины жадно ухмыльнулись – в ящичке оказалось октогонов пятьсот. Облепиха дождем посыпалась в карманы и мешочки… а потом одна монета истошно завизжала.

Поддувало ругнулся. И все ругнулись. Старый нечестный трюк против воров – вопилка. На одной монете проклятие – орет, если вытащить из тайника.

И очень громко орет. Аж уши заложило. На весь дом слышно. И на улице наверняка слышно.

И Картежник наверняка слышит.

Да, Картежник услышал – и тоже заорал. Он бросил партию, бросился к дверям – но огромный тролль схватил его за шкирку.

– Шо за вой? – гортанно рыкнул он. – Нас это карсается?

– Никого это не касается, кроме меня! – пнул его в коленку Картежник.

Но ему не поверили. Дедуля Лязяро навис над гоблином и сипло сказал:

– Картежник, не юли. Базлай, что за кипиш.

Другие искусники тоже прервали игры, взялись за ножи, удавки и самострелы. Все были уже навеселе, многих мутило от гоблинской жратвы и отравы Отравителя. Дуболомы Картежника напряглись, опустили двуручные кинжалы…

– Гипсовый Лебедь, один-четыре-четыре-три, добавьте любое слово! – выкрикнул Картежник.

И окна будто затуманило. Стены покрылись инеем. А Картежник злобно прошипел:

– Никто отсюда не выйдет, пока я не скажу, поняли?!

Его можно было понять. Картежника сильно огорчило, что вот, он за свой счет принимает всех этих упырей, поит их и кормит, не имея с того ничего, кроме всеобщего упыриного уважения… а кто-то из них еще и пытается его обокрасть!

А поскольку воры вряд ли будут сидеть и ждать, пока он объяснит все другим искусникам, Картежник и запустил встроенное в дом охранное заклятие. Обошлось оно недешево, да уж зато и денег своих стоило.

Только никому из гостей это не понравилось. Одни решили, что их заманили, что Картежник устроил ловушку. Другие поняли все правильно, но их возмутило, что их, честнейших искусников тайных наук, верных адептов Фуракла – и подозревают, что хозяина вечеринки обчистили!

А поскольку были все, повторимся, уже изрядно навеселе, ор поднялся такой, что небес достигло.

– Да это Картежник все сам и устроил! – прорезался писклявый голос. – Сука, брешет все, сам замыслил общак тиснуть!

Все взгляды сфокусировались на Картежнике. Злые, хмельные взгляды.

– Да при чем тут Картежник?! – прорезался другой голос, звонкий и чистый. – Это все тролли задумали!

– ШОО?! – заревели почтенный Трубрид и почтенная Зубаркешь. – ШО ТЫ, ТЛЯ, СКАЗАНУЛ ТАМА?!

Откуда-то вылетела дымовуха. Крохотный пакетик слабой субтермы – не бумкающей, а пшикающей. Она хлопнула, исторгла облако черного дыма – и все отшатнулись.

– Кто бросил?! – просипел дедуля Лязяро.

– Да это из Крысятника! – завопил кто-то. – Они ж, знамо дело, какие, крысолюды-то!..

Какие они, крысолюды, было и в самом деле знамо, так что один из Воинов Дорог без раздумий врезал костлявому крысюку в челюсть. А тот, ясно, в долгу не остался – и с этого началось месилово.

Колотить сразу же начали все – и всех.

Да и то бы ладно, если б только колотить – но ведь и резать, и стрелять, и еще всякое. Доселе шумная, веселая компания мгновенно разбилась на кучки – и каждая кучка была за себя, каждая видела врагов в остальных. Борота против крысюков, Воины Дорог против троллей, гоблины вообще в брызги раздробились. В головах гудело вино и зелья Отравителя, руки чесались, размышлять здраво никто уже не умел.

– Сегодня же Пацифи-и-идис!.. – проверещал кто-то, прежде чем ему вспороли брюхо.

А Брехун отполз за столы, к пускающему пузыри Отравителю. Прыгать в толпе и разжигать кипиш разными голосами – это он здорово умел, лучше всех. Даже подумывал на благое дело свой талант использовать, в Армию Свободы записаться.

– Чо как? – спросила его Тонкая Кишка, залезшая под стол еще пять минут назад.

– Ща они друг друга перережут, а мы трупы обшмонаем, – деловито предложил Брехун.

План был хорош. Надежен, прост и безопасен. Гоблины такие любят. Вон, Длинный Нос и Плесень тоже под столами шхерятся – и только Шмакодявка прыгает сверху, грозится шваркнуть из огненного кольца.

А Крупожор у стенки, кверху задом. Он еще до всего этого кипиша укушался так, что не может теперь двигаться, булькает. Кто-то уже обчистил ему карманы… а, и еще в бочину пырнул. Кровь растекается.