Читаем Партизанской тропой Гайдара полностью

Партизанской тропой Гайдара

Гайдар упал.

Пуля попала ему прямо в сердце.

Но прежде чем пулемет застучал опять, в кусты, где притаились фашисты, за деревья, где они прятались, полетели гранаты!

Крик Гайдара лишь на несколько мгновений опередил выстрелы. Но это были те самые мгновения, которые позволили товарищам выхватить и бросить гранаты. Мгновения, ошеломившие гитлеровцев стремительностью ответного удара. Мгновения, лишившие врага главного преимущества — внезапности. Мгновения, даровавшие жизнь всем четверым.

Он погиб, чтоб спасти.

И спас.

Когда немцы, переждав взрывы, ударили из всех пулеметов и автоматов, под соснами лежали только мешки.

Александров и Никитченко скрылись в лесу. А Скрыпник и Абрамов пробежали вперед и спрятались за дощатой будкой. Они не видели, как Гайдар упал. Не знали, что с ним. И потому осторожно выползли из-за будки — посмотреть, где он, и попытаться вынести, если Аркадий Петрович ранен.

На железнодорожном полотне его не было.

Каратели между тем сразу приметили двоих за будкой. И обрушили весь огонь на них. Пули густо вспарывали сырой песок, расщепляли шпалы...

Решив, что Гайдар все-таки успел перемахнуть на другую сторону насыпи, Абрамов и Скрыпник поднялись и кинулись через рельсы.

Но и здесь, возле дома Сорокопуда, Аркадия Петровича не было тоже.

Гитлеровцы вытащили на рельсы крупнокалиберный пулемет и начали бить им вслед. Фашисты изрешетили хаты, за которыми то и дело прятались бойцы.

Забежав в огород к Опанасу Касичу, партизаны остановились.

Оглянулись.

Выхватили револьверы — гранат уже не было, да отсюда их и не докинешь — и разрядили их в пулеметчиков.

— Да бегите ж вы, скаженные! — крикнул им из щели, выкопанной в огороде, Опанас Максимович, пораженный дерзкой решимостью этих двоих.

Партизаны ничего не ответили. Подобрали полы шинелей. Пнули кинувшуюся им под ноги собаку и побежали к лесу. И пока они бежали, вслед им без умолку строчил пулемет, а в небе, оставляя грязные следы, продолжали лопаться ракеты.

ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА

Во время перестрелки Сорокопуд лежал на земле, прячась за бетонную трубу колодца, а потом вернулся в дом и выглянул в окно.

Рассвело, и он увидел немцев. Они двигались редкой цепью. И сколько хватало глаза, цепь эта ни слева, ни справа не имела конца. Чтобы не вызывать подозрений, когда немцы подойдут к его хате, Сорокопуд вышел во двор. С насыпи спускался высокий, худой солдат.

— Ком! Ком! — поманил он Игната.

Сорокопуд сделал несколько шагов. И тогда гитлеровец добавил по-русски:

— Человек. Похоронить...

...Аркадий Петрович лежал под насыпью, без шинели, вниз лицом. Рядом валялась, упав с головы, ушанка. Гайдар оставался в гимнастерке и защитных брюках. Сапог не было — сняли. Документы и орден тоже. На спине, у левой лопатки, алело небольшое пятно. Пуля пробила грудь навылет.

Сорокопуд и двое парней, что жили в одном с ним доме, выкопали могилу и опустили в нее тело Гайдара.

Под соснами, возле тропы, по которой часа два назад шел Аркадий Петрович, возник холм.

ВЕЧЕРОМ

— Что будем делать? — спросил Скрыпник Абрамова, когда они, уйдя от погони, остановились в лесу.

— Ждать темноты. А там вернемся в деревню.

...В первой же хате им сказали, что немцев нет. Тогда двинулись к путевому обходчику.

— Кто там? — спросили за дверью.

— Откройте, пожалуйста, — ответил Скрыпник.

— Кто такие? — настаивал мужской голос.

— Свои, свои. Не бойтесь. Открывайте.

Сорокопуд открыл.

— Кто-нибудь посторонний у вас есть? — на всякий случай спросил Скрыпник.

— Нема никого. Только жинка, — объяснил хозяин. — А вы все-таки кто будете?

— А мы утром тут были, — успокоил Абрамов.

Вошла хозяйка.

Скрыпник сказал:

— Когда мы утром мимо вас пробегали, вы, хозяюшка, шли корову доить.

— Верно, — удивилась она. — То це вы были?

— Да, мы.

— Тогда что ж вы стоите? Сидайте.

Скрыпник спросил, что после них произошло. Сорокопуд ответил: одного убили. Остальные убежали.

И хотя партизаны знали — это Аркадий Петрович крикнул: «Ребята, немцы!», знали — по нему первому ударил пулемет, они еще на что-то надеялись.

— Как выглядел убитый? — спросил Скрыпник.

Игнат Терентьевич описал.

— А у вас не осталось чего-либо из вещей?

Хозяйка скрылась в другую комнату и вынесла ушанку с рыжим мехом.

Это была шапка Гайдара.

Скрыпник взял ее из рук женщины, подержал, помял в руках.

Абрамов и Скрыпник возвратились в отряд, доложили, как все было, и передали Горелову ушанку.

Товарищи подумали, что так оставлять могилу у сосен нельзя.

Не ровен час, немцы разберутся в документах и придут к могиле снова...

Глубокой ночью у будки путевого обходчика снова появились партизаны. Обнажив головы, постояли у холма, а потом, тщательно измерив, сколько шагов от насыпи до могилы, сравняли холм с землей и замаскировали все дерном...