Паруса над волнами

В Яванском море «Катти» попала в штиль. Трое долгих суток над морем висела одуряющая солнечная мгла. Все застыло в парной духоте. Зеленая вода стояла неподвижная, как в заброшенном старом пруду. Уоллес бесцельно слонялся по палубе. Если к нему обращались с вопросом, он смотрел на спрашивающего, будто просыпаясь, проводил ладонью по лицу и не отвечал ни слова. На четвертый день штиля вахтенный увидел, как в четыре часа утра Уоллес вышел из своей каюты, подошел к борту, некоторое время смотрел на море, а потом неожиданно перешагнул планширь и исчез. Только слабо плеснула вода за бортом.

— Человек за бортом! — закричал вахтенный.

Поднялась вся команда. Спустили шлюпку. Несколько часов расходящими кругами ходили кругом клипера, но капитана так и не нашли.

Командование перешло ко второму помощнику. Кое-как довел он судно до Аньер-Кидола, поставил его на якорь и стал слать в Лондон телеграмму за телеграммой. Уиллис приказал выходить в море. Второй помощник отказался командовать кораблем. Тогда один из практикантов — вызвался быть капитаном. С трудом довел он клипер до Сингапура. На следующее утро он остался на корабле один — ночью разбежалась вся команда…

Здесь же, в Сингапуре, «Катти» принял новый капитан — Брук. Неизвестно, кто рекомендовал его Уиллису. Он знал морское дело, но был мелочным деспотом, пьяницей, да к тому же еще и вором.

Под его командой несчастная «Катти» начала слоняться из порта в порт, выискивая случайные грузы. Из Калькутты приняла груз чая на Мельбурн. Из Мельбурна взяла уголь в Китай. Оттуда пошла на Филиппины за джутом для Нью-Йорка… В Нью-Йорке большая часть команды снова сбежала — Брук ухитрился продать продукты, предназначенные для экипажа, и последние трое суток перед подходом к Америке люди жили только на галетах. Уиллис, узнав об этом, распростился с Бруком.

В ту пору в Нью-Йорке стоял другой клипер Старой Белой Шляпы — «Блаккадер». С него и перевел Уиллис на «Катти Сарк» капитана Мура, старшего помощника и большую часть команды.

Новый капитан — однофамилец того Мура, который уже командовал «Катти», — принял судно в невероятно запущенном состоянии. Паруса и такелаж множество раз чинились и выглядели как после морского сражения; полного запасного комплекта не было. Не было и продуктов на борту. Гордость каждого капитана парусника — палуба, которую обычно шлифовали песчаником, пропитывали льняным маслом и покрывали специальным бесцветным лаком, на «Катти Сарк» походила на грязный настил грузового пирса. Трюмы благоухали самыми отвратными запахами мира… Необходимы были генеральная уборка и срочный ремонт. Но Уиллис не дал новому капитану денег ни на новые паруса, ни на замену отдельных, потерянных во время штормов деталей. «Берите скорее фрахт и отправляйтесь!» — таков был приказ судовладельца.

На этот раз грузом оказался керосин в жестяных банках, поставленных по две в ящики. Из-за «клиперной» конфигурации трюмов ящики плотно уложить не удалось. Во время качки они начали сдвигаться с места, несколько банок дали течь, и весь корабль сразу же пропах керосином. Керосиновые пары наполнили трюмы. Достаточно было одной искры, чтобы «Катти» взлетела на воздух.

С этим опасным грузом Мур ухитрился пересечь Атлантику, обогнул мыс Доброй Надежды и, пройдя весь Индийский океан, прибыл наконец в Семаранг на острове Ява…

Почистив корабль, Мур повел его в Индию. В Какинаде приняли шелк, пальмовый сахар и партию буйволиных рогов. Жуткая вонь от мелассы — сахарного сиропа, который образовался от смеси просыпанного во время погрузки сахара с трюмной водой, — тянулась шлейфом за кораблем. И все-таки новый капитан попытался во время этого перехода привести судно в порядок. В свободное от авралов время матросы чинили паруса, шлифовали палубу, ремонтировали рангоут и фальшборты. Через четыре месяца, к моменту швартовки в лондонских доках, «Катти» выглядела довольно прилично.

В Лондоне Мур заявил Уиллису, что не выйдет в следующий рейс, если корабль не будет оснащен новыми парусами. Несколько раз бурно поговорив с капитаном, Уиллис отпустил наконец деньги на парусину. Зато старый скряга урезал сумму, выдаваемую на содержание «Катти», с двухсот пятидесяти до двухсот фунтов стерлингов.

Странный в то время существовал обычай: капитан должен был добавлять к получаемой сумме деньги из собственного кармана. Приходилось выкручиваться разными способами. Почти каждый парусный капитан становился маленьким бизнесменом: перевозил пассажиров, выкраивал в трюме пространство для «своего» груза, частенько не гнушался и контрабандой. Никаких пенсий тогда не существовало, капитанам самим приходилось заботиться о своей старости. Поставив на «Катти» новые паруса и снасти, Мур отправился в Австралию с генеральным грузом. Он дошел до Ньюкасла за семьдесят девять дней и вернулся назад, обогнув мыс Горн, за восемьдесят два, обогнав все другие парусники, шедшие тем же путем.