Пасьянс Даймонда

Питер поднял телефонную трубку, переключился на городскую линию и набрал 911. Ему пообещали, что патруль прибудет немедленно и попросили ничего не касаться. Поздновато, подумал он. Его убивала безнадежность ситуации. Копы ему выдадут на полную катушку за то, что он перевернул труп и касался вещей убитой. Ради Наоми Питер нарушил все правила, но ничего не добился.

Он был настолько на взводе, что, когда к нему с другого конца комнаты обратилась Кен, слова не сразу до него дошли. Она говорила, что, если сюда сейчас нагрянет полиция, ей бы не хотелось оставаться, тем более что помочь она ничем не может.

Даймонд поблагодарил ее со всей теплотой, на которую был способен в тот момент. Сказал, что она поддержала его в трудную минуту и героически оставалась с ним до конца. Кен ответила, что надеется, что девочка вскоре найдется, пожала Питеру руку и ушла.

Ситуация неподходящая, чтобы мучиться жалостью к себе, но Питера ее уход огорчил.

Ожидание в одиночку – де Винт, воспользовавшись предлогом, что пойдет провожать Кен, смылся из номера – казалось невыносимым. В спальне делать было нечего и, чтобы занять себя, Даймонд вернулся в ванную. Труп миссис Танаки лежал под водой вверх лицом, глаза сомкнуты, рот широко открыт. Не было смысла переворачивать ее на живот, даже если бы ему это удалось. Он честно расскажет полицейским, что сделал с тех пор, как явился сюда.

Глядя на мертвую женщину, Питер вспомнил, насколько твердым показалось ему ее бедро. Во время службы в полиции, он был вынужден прикасаться к жертвам, и ощущение трупного окоченения почему-то всегда действовало на него сильнее вида бездыханного тела. Утеря гибкости в мышцах превращала тела в подобие гипсовых слепков – разительный контраст с живой плотью.

Что-то здесь не так. Женщину убили менее часа назад. Он видел ее в аэропорту, преследовал на машине. Трупное окоченение проявляется через несколько часов, а не через такое короткое время.

Питер наклонился над ванной и потрогал руку убитой. На ощупь мягкая. Взялся за бедро, которого касался раньше. Твердое. Сработала память, и он получил объяснение. Вспомнил, как оператор коммутатора полицейского участка в Эрлс-Корт отозвалась о вещах фирмы «Рохан»: «Это нечто – сплошные карманы». Впечатление твердости было не следствием трупного окоченения. С каждой стороны на брюках имелось по два кармана – один в другом. И один из внутренних был закрыт на «молнию». Питер потянул замо́к. В кармане пряталась разгадка «окоченения».

Даймонд извлек на свет изрядных размеров кожаный бумажник. Открыл и увидел японский паспорт, выданный в декабре 1988 года. Просочившаяся вода испортила края страниц, но записи внутри остались нетронутыми. Они были на английском и японском языках. Согласно им, владелицей паспорта являлась миссис Минори Танака тридцати двух лет. Фотография была, несомненно, именно этой женщины. В паспорте был указан адрес в Иокогаме. Питер вынул блокнот и сделал пометку. В документ внесли ребенка: Эми, девочку, рожденную 2 февраля 1984 года. Даймонд вздохнул и покачал головой. Эми… Наоми… Бедная кроха!

Внизу послышались голоса. Тон знакомый любому, кто служил в полиции. Ясно, что эти люди явились не для того, чтобы сверить показания газового счетчика. Решительные шаги на лестнице и писклявый голос де Винта, изображавшего ответственного владельца гостиницы, у которого раньше не возникало ни одного недоразумения.

Даймонд поспешно осмотрел остальное содержимое бумажника. Там лежали недостающие посадочные талоны и билеты. Еще – несколько фотографий. Он выбрал одну и, прежде чем положить к себе в карман, некоторое время с изумлением рассматривал. В этот момент он решил, что не все расскажет полицейским.

Глава двадцать первая

В головах двух поднявшихся полицейских накрепко засела единственная мысль – если произошло убийство, до прибытия бригады экспертов место преступления необходимо сохранить в полной неприкосновенности. Увидев труп, они, правда, не зашли так далеко, чтобы снять ботинки и выйти на цыпочках из комнаты, но при этом всеми силами старались не касаться ничего, кроме ковра. От такой дисциплины в голове Питера должен был бы прозвенеть тревожный звонок, но его мысли были заняты другим. Он шел за ними и убеждал, что есть иные, более неотложные дела. Дал описание Наоми, мужчины в кожаной куртке и белого «Бьюика», даже продиктовал его номерной знак. Патрульные не могли взять в толк, по какому праву этот огромный наглый англичанин взялся ими командовать, и Питер изменил тактику. Стал обращаться с большим почтением и так терпеливо, что никто из знавших его не поверил бы, что он на это способен. Он повторял все снова и снова, пока один из полицейских не взял на себя ответственность связаться с центром и сообщить, что подозреваемый в убийстве находится на свободе с захваченной японкой – семилетней девочкой-инвалидом. Больше он ничего предпринять не мог. Механизм завертелся.