Пепел звезд

«Восприятие психически больного человека непредсказуемо, но обладает определенной прямолинейностью. Как правило, больного, одержимого навязчивой идеей, невозможно переубедить путем простой дискуссии. И, Если вы хотите одержать верх над таким человеком, что крайне сложно, постарайтесь максимально понять и принять его точку зрения. И действовать с его позиций, Как бы на одной с ним прямой… Но главное – он должен вам поверить…»

Вот когда пригодились лекции… Ни за что бы не подумала…

– Это гостиная, – Ник распахнул дверь.

Лена обомлела. В углу большой квадратной комнаты высилась тщательно украшенная искусственная елка. Небольшой, изящно сервированный стол. На двоих. Два прибора. Два бокала. Коробка конфет. Фрукты. Какая-то снедь. Узкая и длинная, с замысловатыми спиралевидными «завихрениями» ваза синего хрусталя с двумя подвядшими розами цвета запекшейся крови.

– Ты уже встретила Новый год, дорогая? – вкрадчиво спросил Ник, – сейчас мы встретим его по-настоящему. Только вдвоем…

«Господи, да что ж это за наказание!»

Вот она, нужная развязка. Съехав, наконец, с заколдованного круга дороги, Дмитрий, безбожно подрезая и сигналя где можно и где нельзя, примчался к больнице. Сердце дрогнуло, заколотившись даже в носу. У ворот стояла серебристая Ленина «Вольво». Большие часы показали «семь».

– Посещение закончено, – пытался остановить внизу охранник, но, взглянув в его лицо, тактично посторонился. Вид у Дмитрия и впрямь был безумный. В одноместной послеоперационной палате на кровати дремала девушка. Ей здорово досталось – голова и грудь перебинтованы, обе ноги – на вытяжке. Рядом читала книгу утомленная пожилая женщина, которая тотчас встрепенулась, когда приоткрылась дверь.

– Лена? Такая тоненькая блондинка?

– Была. Ушла. Около часа назад…

На подламывающихся ногах Дмитрий вышел из палаты и сел прямо на больничный пол. Перед глазами поплыл розовый туман.

– Вам плохо? – кто-то тряс его за плечо.

– Да, – сказал Дмитрий, – мне плохо…

– Ну и жара! – сказал, отдуваясь, Фролов.

– А ты рубаху-то сыми. Тут все свои.

– И то верно… – он стащил с себя джинсовую рубашку, повесил на стул. В кармане лежал молчаливый пейджер.

В комнате стоял шум, гам, дым коромыслом.

– Жениться-то снова не думаешь? – спросил Костя, поправив дымчатые очки, прикрывавшие искалеченное лицо.

– Нет, – сморщился Фролов, – спасибо, нажился. От того раза никак не отойду. «Деньги, деньги, давай, мало, мало…» – его стиснутые зубы скрипнули. На шее заходили желваки. – А мне до сих пор по ночам тела ребят изувеченные снятся… Мать говорит, ору иногда. Какая, к чертям, женитьба?

– Ты прав, Юрка, – пьяно всхлипнул Костя, – никому мы не нужны. Ты-то, правда, вон какой красавчик. Ван Дам. На ночь себе всегда найдешь, если захочешь… Это вот я… Потерянные мы люди, Юрка. Лишние. Я тут от нечего делать книжки стал читать… Были такие после первой мировой. Так их и звали – потерянное поколение. Вот и мы такие. Только про нас книг не пишут. Что про нас писать?

Вот про бандитов – золото, бриллианты, ванны с шампанским, самолеты к подъезду – это да. Интересно! А мы… 300 рублей в месяц инвалидных – нам цена…

– Скажи, Юрка, – он, как часто делают пьяные люди, резко изменил тему, – ну неужто ни одна краля тебя не зацепила? Ни разу?

Фролов опустил глаза.

«Женщина с остановившимся взглядом, судорожно цеплявшаяся за сигарету как за самое верное и устойчивое, что у нее осталось в жизни…

Голос срывающийся, низки: «Вам казалось, что Вы тоже мертвы?»

– Пойду я, отлучусь на минуту, – сказал Фролов, поднимаясь из-за стола.

– Это дело святое. Прямо по коридору.

– Помню…

Фролов вышел. В этот момент в кармане его рубашки требовательно запищал пейджер. Но его позывные потонули в шуме разговора, звуках музыки.

– Девушка! Для абонента 81866: «Фролов! Лена пропала. Не знаю, что делать. Позвони мне на сотовый. Адвокат.»

Но телефон не звонил. Дмитрий лихорадочно набирал в отделение. Дежуривший Соломатин, выслушав его сбивчивый рассказ, помолчал, а после напомнил, что Веденеева не должна уезжать из города. В противном случае…

– Вы разыскиваете Николая Португала? – заорал Дмитрий.

– Какого еще Португала? Фролов? Вот с ним и разбирайтесь. Найдем, раз розыск официально объявлен.

– Да пошел ты… – пробурчал Соломатин, вешая рубку и возвращаясь к компьютерной «стрелялке».

– Где ты?! – закричал на всю улицу Дмитрий, пиная колесо серой «Вольво». – Лена, где ты, где-е?!

Ник включил музыку. Медленную. Эротическую. Зажег свечи. Достал из ведерка со льдом бутылку «Моэ энд Шандон».

– Твое любимое… Угадал? Я много знаю о тебе, Лена…