Передай мне соус

— Ну, хорошо, Лэм. Пошли! Если это так важно, то, что вы тут излагали, придется хорошенько потрудиться. Я сам возьмусь за это дело, вероятно, по дороге захватим с собой местного заместителя шерифа, чтобы он составил протокол.

— Берите с собой кого хотите и не забудьте о фотографе. Пока там еще все не затоптано, надо убедиться в том, что это действительно Малкольм Гринлеаз Бакли.

— Скажите, там, очевидно, замешана страховка?

— Сто пятьдесят тысяч долларов, — ответил я.

Он только присвистнул.

— Убитый занимался торговлей, продажей вещей по образцам, словом, коммивояжер. Бизнес шел на довольно высоком уровне.

— Что скажете о его жене?

— Особа очень практичная. Думаю, она потеряла уже всякую надежду найти его живым, когда позвонила мне.

Если бы муж ее оказался жив, вряд ли бы он ей понадобился.

— Как она выглядит? Сколько ей лет? Что за тип женщины?

— Ей что-то около двадцати шести — двадцати семи.

С хорошей фигурой.

— Блондинка? — ухмыльнулся он.

— Брюнетка.

— Практичная, говорите, дамочка?

— Очень. Она думает, что муж или погиб в аварии на дороге, или сбежал с этой попутчицей-блондинкой.

В любом случае требует доказательств. Если он погиб, ей нужно представить его труп, пока он еще не разложился и его можно будет идентифицировать. Если же он сбежал с блондинкой, ей и в этом случае нужны доказательства, ибо это явится причиной для развода.

— Ну, в таком случае хоть истерики не будет, — облегченно вздохнул заместитель шерифа.

— Боюсь, что опознать труп не так-то просто, если не сможем снять у него отпечатки пальцев.

— Сложное дело, — задумался помощник шерифа.

— У нас есть прекрасные эксперты, — заметил я. — В подушечки пальцев умершего шприцем впрыскивается специальная жидкость, а затем снимаются отпечатки.

— Да и у нас здесь на месте тоже есть хороший эксперт, — ответил он. — Ну, поехали?

И мы опять отправились в горы. К этому времени уже стемнело, но я теперь знал каждый фут на этом месте. По дороге мы посадили в машину местного заместителя шерифа. С нами ехал и следователь, который обычно ведет дело в случае насильственной смерти. Да, справедливо замечено: нам предстояла тяжелая работа.

Вскрытие делать не понадобилось, чтобы установить, что это было убийство. Затылок у парня был разбит, как яичная скорлупа. Орудие убийства валялось неподалеку на земле — ручка от домкрата, длиной в двадцать пять дюймов. Но была одна странность в этом деле. Далеко от трупа, примерно в миле, мы нашли шляпу, по-видимому принадлежащую убитому.

Я сказал заместителю шерифа, что неплохо было бы замерить это расстояние поточнее и отметить его на карте.

Он посмотрел на меня с подозрением.

— В чем дело, Лэм? Тут ветрено с обеих сторон каньона. Шляпу могло нести ветром по земле, пока она не зацепилась за какой-нибудь куст, здесь она теперь и валяется. Спустя неделю она бы лежала где-то еще.

— Возможно, умный защитник в суде поинтересуется, где шляпа находилась именно сегодня. Учтите, вам придется отвечать на вопросы в качестве свидетеля. Именно вас будут подвергать перекрестному допросу. При страховке в сто пятьдесят тысяч долларов, поверьте мне, это будет весьма интересное дело.

Немного подумав, заместитель шерифа чертыхнулся:

— Какое отношение может иметь ко всему этому шляпа?

— Посмотрите на нее внимательно, — посоветовал я. — Шляпа в прекрасном состоянии. Видимо, убитый снял ее с головы раньше, чем убийца ударил его ручкой домкрата.

— И что?

— Вы водите машину в шляпе или без?

— Иногда в ней, иногда без шляпы. Это ничего не доказывает, черт возьми! — уперся шериф.

— Дело ваше… Скажите еще, где вы держите свой домкрат?

— В багажнике. А что?

— Если окажется, что найденная ручка подойдет к домкрату Малкольма Бакли, лежащему в багажнике его машины, то это одно дело. Вспомните, что блондинка, подсевшая к нему в машину, позвонила его жене и сказала, что у него спустило колесо и что она собирается вызвать ему ремонтную машину.

— Но ведь не было никакой ремонтной машины. По крайней мере, вы мне так сказали.

— Никто из владельцев гаражей не помнит, чтобы им звонила женщина, попутчица Бакли, — ни утром, ни днем.

Он внимательно посмотрел на меня, потом отошел и обратился к местному заместителю шерифа:

— Хорошо, Билл, возьми ленту и измерь расстояние от шляпы до тела. Сфотографируй всю картину, которую мы здесь застали. Сделай много фотографий с разных точек. Этот процесс обещает быть громким.

Пока они работали, я бродил вокруг и внимательно все осматривал. Через несколько минут я позвал их:

— Ребята, посмотрите-ка сюда!

Похоже, здесь кому-то стало плохо, и его вывернуло наизнанку. Они сразу подошли вместе со своими яркими лампами, но шериф спокойно объявил, что такое бывает очень часто. Человек совершит кровавое убийство, а потом посмотрит на дело своих рук, и у него наступает нервная реакция. Это совсем ничего не означает.

— В тех книгах, по которым меня обучали, каждая улика что-то означает, — заметил я.

Хотя Кловер, заместитель шерифа, и улыбнулся, глаза его оставались холодными.

— Я это знаю, Лэм, но здесь — не твоя книга. Она моя, ты помнишь об этом?

Я помнил, о чем и сказал ему.